Трудно быть львом

— Так вот, его зовут Хопи, — продолжал Цвика. — Комиссия в мэрии утвердила за ним это имя вдобавок к его научному названию. Ты слышишь — Хопи, как игрушка нашего Шая…

— Ладно, ладно, — сказала Рухама нетерпеливо. Ее не интересовали такие детали. Она хотела поскорее понять, как они станут богатыми.

— Так вот, этот Хопи назначил меня своим импресарио и вообще своим исключительным представителем.

— Да, да, я видела это по телевизору.

— А ты видела, какая толпа там собралась? И как все хотели увидеть, как он пишет, потрогать и пощупать его? Так вот, мэр сказал, что теперь он устроит его выступления в нашем театре, под покровительством мэрии. И при поддержке министерства туризма. Они хотят только сделать ему устройство для письма, тогда можно будет согласовать с ним все детали.

— С ним?! Ты хочешь сказать, что этот лев… что он на самом деле действительно разговаривает?! То есть пишет осмысленные вещи? Это не просто цирковое представление?

— Уверяю тебя, Рухама, этот лев… этот лев… ну, он совсем как человек! Внутри человек, а снаружи лев.

— Переодетый?

— Нет, нет! В том-то и дело. У него только мозги человечьи. И душа. А все остальное львиное. А может, и душа тоже немножко львиная. Я еще не знаю точно.

— Слушай, а где твой друг Давид? Он ведь тоже помешан на львах. Ты бы с ним поговорил.

— Он, кажется, уехал за границу. И потом, зачем нам компаньон, если можно ни с кем не делиться?

— А где он сейчас, этот лев?

— Сейчас я тебе скажу. Ты только сядь, пожалуйста. Сядь, Рухама. Я должен сказать тебе что-то очень важное. Но сначала успокойся. На, выпей воды. И сядь, пожалуйста. Я хочу сказать тебе что-то очень важное.

И тут она начала кричать. Она уже поняла. Бедняга Цвика пытался успокоить ее.

— Тише, ну, тише, пожалуйста, ты его разбудишь. Тише…

— Значит, он здесь, у нас? Под кроватью? Да? Я не потерплю этого! Ни за что! Ты устроил его на крыше? Но он же воняет! У него, наверно, клещи! А вдруг он набросится на кого-нибудь из детей! Он может… — И наступила мертвая тишина.

Я подумал, что она, наверно, упала в обморок. Я открыл дверь и вошел в квартиру. Да, она лежала на ковре, бледная, как смерть, а Цвика стоял возле нее на коленях и лил на нее воду из вазы с цветами.

— Что ты делаешь, — вдруг закричала Рухама и вскочила на ноги. — Ты что, не можешь принести чистую воду?! Чего ты льешь на меня эту вонючую гадость?

И тут она увидела меня. Я продолжал сидеть неподвижно, и она проговорила только: «Ой…» — и слегка пошатнулась, но тут же выпрямилась.

— Эй, ты… — сказала она, немного подумав. — Ты понимаешь, что я говорю?

Я кивнул головой.

— Мы с Цвикой будем твоими официальными представителями? Это правда?

Я отрицательно покачал головой. Потом указал лапой на Цвику.

— Он имеет в виду, что его официальным представителем буду только я, — сказал Цвика и удовлетворенно улыбнулся.

— Но ведь я твоя жена! Мать твоих детей! — крикнула Рухама.

— Успокойся, — сказал Цвика. — Это чистая формальность. Просто он настаивал на том, чтобы только я представлял его. А деньги будут идти нам обоим. Ведь счет в банке у нас с тобой все равно общий.

Потом он повернулся ко мне и спросил:

— Скажи, Хопи, ты имел в виду, что мы с тобой разделим доходы от представлений?

Я кивнул головой в знак согласия.

— Две трети тебе и одна треть нам?

Я отрицательно покачал головой.

— Четверть?

Я нарисовал на полу перед собой воображаемый круг и разделил его надвое.

— Идиот! — крикнула Рухама. — Ты что, не видишь, что он предлагает тебе половину?! А ты отказываешься от половины и хочешь четверть! Ей-богу, у этого льва больше ума, чем у тебя.

И тут случилось нечто неожиданное. Рухама подбежала ко мне, обняла мою гриву и поцеловала в обе щеки. Это так тронуло меня, что я высунул язык и щедро облизал ее лицо. Она онемела от потрясения, но и это вытерпела героически. Потом подняла таз со стиркой, который стоял у ее ног, и вышла на крышу развесить белье для сушки.

— Ты голоден? — спросил Цвика.

Я не был голоден. И пить мне тоже не хотелось. У меня была другая проблема, посерьезней. Я схватился зубами за его штаны и потащил за собой в туалет. Он понятливо закивал. Тогда я указал ему лапой на унитаз. Сиденье было для меня чересчур маленьким.

— Что же нам делать?! — закричал Цвика. — Рухама! Иди сюда!

Она прибежала, испуганная.

— Нет, нет ничего не случилось, — торопливо сказал Цвика и объяснил ей проблему.

Я всегда знал, что все дела ведет здесь она. По крайней мере, подает идеи. И действительно, она тут же предложила поставить в их обширную ванную комнату унитаз того рода, который иногда используют в общественных местах, — без сиденья, просто место над дырой, чтобы поставить ноги. И Цвика тут же позвонил сантехнику.

Но что делать пока? Рухама поняла мой вопрос без единого моего слова. Она потащила меня за собой за гриву и показала на ванную.

— Не стесняйся, — сказала она мне и улыбнулась.