Трудно быть мачо

Что получается? Она приходит в магазин, фотографирует отдел красок. Понятно для чего. Выбрать место для закладки. Через день ее прихватывают на краже столового набора. Кто прихватывает? Детектив Харламов. Наверняка не случайно. А чтобы заварить всю эту кашу с уголовным делом. Охранник Лемешев, непосредственно задержавший Копытину, дает идиотские показания. В итоге Галина Михайловна спокойно гуляет на свободе, аки цапля по болоту, а Чернаков зарабатывает неслабую статью. Общественности через прессу становится известно о противоправных методах охоты на несчастных несунов в «Планете», начальство и хозяева справедливо негодуют. А тут еще взрыв. Полный набор. Цель достигнута. Аршанский подыскивает новую охранную структуру. Вернее, не подыскивает. А по логике должен найти сразу. Кандидат стоял наготове и в нужный момент постучал в дверцу – не желаете ли? А то, мы слышали, у вас проблемы.

Значит, для начала надо поинтересоваться у уважаемого Ильи Романовича, кто же постучался в дверцу и предложил сменить «Заботу».

Аршанского Чернаков нашел в складских помещениях, на приемке товара. Илья Романович лично проверял содержимое пластиковых емкостей с жидкостью для мытья пола. В прошлый раз в бутылках оказалась слабый раствор мыла в воде, и «Планета» осталась в грязи.

Они отошли в сторону. Вячеслав Андревич, не делясь своими предположениями, напрямую спросил, не обращался ли кто к Илье Романовичу по поводу охраны?

– Лично мне не звонил никто, – твердо заявил заместитель по АХЧ, глядя Чернакову в глаза.

– А вы сами?

– Понимаете, Вячеслав Андреевич, – Аршанский виновато потупился, – лично меня и «Забота» устраивает. То, что с вами случилось, могло случиться с каждым. Но Тагиров… Только это между нами.

Аршанский воровато оглянулся на грузчиков, словно они подслушивали и могли доложить шефу о неблагонадежности зама.

– Буду откровенен. Тагиров после этого дурацкого взрыва попросил меня подыскать новую контору. Мол, вы уже не справляетесь. Я звонил в кое-какие организации, но пока ничего достойного.

– То есть, с нами окончательно решено не продлевать контракт?

– Хотелось бы верить, что нет, но… Я объяснял Тагирову, что «Забота» не самый плохой вариант, но… Вы же знаете, он непробиваемый, как немецкий цемент.

– Я с ним не общаюсь… У меня просьба. Если кто-то выйдет на вас с предложением об охране, дайте мне знать…

– Насколько я в курсе, вы написали заявление об уходе.

– И тем не менее.

– Добро, если вам это чем-то поможет. Новое место не нашли?

– Пока не искал.

Охранник Лемешев нес скучную вахту на «рамке». Скучную, потому что рамка за последний час звенела лишь дважды, да и то ошибочно. Вячеслав Андреевич, не поздоровавшись, обрадовал бывшего омоновца хорошей новостью:

– Нас в дознание вызывают. Тебя и меня.

– Куда-куда?

– В дознание. Служба такая приятная. Никогда не слыхал?

– Типа ГАИ, что ли?

– Почти. Расследует определенную категорией дел – угоны, алименты, хулиганство. Превышение полномочий сотрудниками охранных предприятий. Короче, фигню всякую. Трудятся там дознаватели. Дознают. Они строги, но справедливы. Один ждет нас прямо сейчас.

– Зачем?

– Объявить благодарность за добросовестную службу и отправить в крестовый поход. От слова «Кресты». Попросил захватить теплые вещи. Собирайся. Я жду в машине.

Чернаков подозвал охранника из зала.

– Смени Юру на рамке.

Тот кивнул и занял пост. Лемешев откровенно расстроился и растерялся, зачем-то принявшись крутить головой, словно ища подмоги.

– Да, но…

– Не тормози. Туалет там есть. Вернее, параша…

Вячеслав Андреевич покинул супермаркет и сел в машину. Через пару минут появился Лемешев в накинутой поверх формы «Аляске». И был он недостаточно весел.

– Чего ты так страдаешь? – с ухмылкой спросил Чернаков, выруливая на проспект, – обещали больше не трогать?

– Да надоело все это… Сколько можно таскать туда-сюда?

– Увы, все только начинается, Юра. Как в песне… Короче, – он резко сменил тон с милого на шпионский, – мне приятель утром позвонил. В одном кабинете пару лет сидели. Он сейчас в этом районе старшим опером.

– И что? – еще больше пожух охранник.

Чернаков остановил машину.

– А то! Херово дело! Есть команда нас с тобой оприходовать на нары. Якобы, чуть ли не из Москвы звонили. Показательный процесс. Слишком много жалоб от населения на частных охранников. Вот и хотят приструнить.

– А почему именно нас? – на Юриных щеках вспыхнул румянец, что говорило о начавшейся в его душе панике.

– Тебе спасибо. Ты бы больше языком молол. Да еще под этим подписывался.

Чистосердечное признание, конечно, иногда смягчает вину, но отнюдь не освобождает от геморроя. Сейчас группа захвата сидит в коридоре под видом гражданского населения. Целых шесть рыл. Усекаешь, кого захватывать будут? Нас с тобой. По три бойца на брата. Не веришь, могу позвонить приятелю, сам поговоришь. Или поедем, заглянешь в коридор… А группу захвата заказывают, когда человека хотят закрыть.

– Куда закрыть?

– Под замок! Ты ж профессионал, сам знаешь!