Трудно быть мобом

   "Навершие" представляло собой тренировочную площадку, огороженную четырьмя вбитыми в песок кольями. Чтобы получить зачёт за прохождение данного этапа мне належит выиграть рыцарский мини-турнир, одолев соперников, сражающихся кинжалами, топором и палицей. Доказать, так сказать, в чём преимущество меча (холодного оружия, избранного мною в качестве основного) над другими инструментами для убийства. Или вернее, показать, что моё владение пушкой превосходит их умение обращаться со своими предметами.

   Положительным моментом в данной ситуации является то, что в качестве оппонентов выступают курсанты младших курсов. Вихаил, Колиэль и Олиол. Знаю их, довольно перспективные ребята, но всё же имеют недостаточно опыта, чтобы тягаться со мной. А минус состоит в том, что биться Филадил должен не с каждым поочерёдно, а со всеми сразу.

   Таким образом, окрестив предстоящую сечу рыцарским турниром, я погорячился. Тут больше подходит название "гладиаторский бой".

   Зато, в качестве дополнительного стимулирующего фактора, который обязан положительно повлиять на мой настрой, выступает то, что судить соревнование подрядили нашего горячо "любимого" эйра Бикаэля. Того самого сотника по прозвищу Мамаша, что способен одним лишь взглядом заставить обделаться не только новобранцев, но даже кое-кого из офицеров старшего звена. Чему, кстати, я не единожды был невольным свидетелем.

   Вот и сейчас, не тратя лишнюю энергию на слова, "старшина" поднял мозолистую ладонь вверх, свирепо зыркнул на нас и дал отмашку.

   Парни, как их учили, первым делом попытались взять меня в кольцо. Мне же это было невыгодно. И потому, чтобы видеть всех троих, я быстренько отступил в угол импровизированного ринга. Теперь они не смогут, не мешая друг другу, напасть.

   Щуплый небольшого роста Вихаил ловко жонглирует ножами. Среднего роста и телосложения Колинэль перекидывает с руки на руку хорошо сбалансированную "мечту дровосека". Плотно сбитый великан Олиол крепко сжимает железную дубину с шипастым набалдашником. Ну а я, прикрывшись щитом и выставив вперёд меч, спокойно жду, кто из них нападёт первым. Им прекрасно известно, на что способен условный враг, потому долго не решаются, боятся. И правильно!

   Что ж, хоть мне и есть куда спешить, но тоже чуть-чуть повременю. Совсем-совсем чуть-чуть, - ровно до того момента, как Бикаэль рявкнет: "А атаку, смрадные куски гоблинского помёта!" или что-то подобное. По расчётам это должно произойти через пять секунд. Через четыре, три, две, одну...

   Командир ещё только открыл перекошенный в ярости рот, а мой вздёрнутый вверх носок выставленной вперёд ноги уже поддел горсть песка и метнул её глаза Олиола, левая рука направила щит туда, куда Вихаил только спустя миг швырнёт один из кинжалов, а правая поставила блок под топор Колинэля, пребывающий пока что в начале вероятной траектории.

   Всё произошло так быстро и обескураживающе, что Мамаша издал что-то напоминающее высокочастотную смесь мяуканья и кряканья. И это сыграло даже больше в мою пользу нежели, если бы он гаркнул в наш адрес какую-нибудь заковыристую гадость. Ожидавшие от начальника чего угодно, но только не подобных нот, удивлённые эльфы инстинктивно повернули глупые головы на звук. И этой заминки мне с хватило, чтобы довершить начатое: нокаутировать Вихаила ударом щита по зубам, подправить замах ослеплённого Олиола так, чтобы его палица огрела товарища с топором по шлему, после чего самого здоровяка вытолкнуть за пределы арены, а рухнувшему на колени Колиэлю поднести острозаточенное лезвие к кадыку и чиркнуть по горлу, отправляя, тем самым, нерасторопного воина лекарский шатёр.

   >Поздравляем! Контрольная точка N1 успешно пройдена! Продолжайте в том же духе! До конца испытания "Острое лезвие - твёрдая рука - горячее сердце - холодный ум" осталось 2ч 58 мин.

   Глава 2

   Лесная тропка, извилистая, но достаточно широкая, чтобы по ней передвигаться лёгкой трусцой и не беспокоится о том, как бы встречные ветки не нахлестали лицо, километра через полтора вывела меня на открытое пространство.

   ИскИн маркировал это место Старой Фермой. Глаза же определяли открывшийся перед ними художественный беспорядок, как Свежие Развалины.