Трудно допросить собственную душу

— Это Лиза. У нее есть одна штука для продажи.

Хозяйка кивнула, и Наташа вложила ей в руки часы. Пока та рассматривала их, Лиза не отрываясь глядела на нее. Впечатление она производила запущенное, видно было, что девушка давно перестала следить за собой. Рыжевато-русые волосы были небрежно причесаны и схвачены заколкой на макушке, цвет лица — бледно-свинцовый, щеки круглые, дряблые, белесые ресницы не накрашены… Раздавшееся от неподвижности тело скрывал рыжий теплый халат. Лиза обратила внимание на ее ноги. Ноги как ноги, даже неплохой формы… Два-три занятия аэробикой — и они могли бы привлекать внимание. Но эти ноги были странно неподвижны, висели, как посторонние предметы, обутые в толстые шерстяные носки, заштопанные нитками другого цвета. Лиза почему-то засомневалась, что у такой особы могут быть деньги, достаточные, чтобы купить часы, но та вдруг подняла голову и без предисловий спросила:

— Когда деньги нужны?

— Сейчас бы… — обрадованно откликнулась Наташа.

— Я хозяйку спрашиваю, — резко ответила девушка и посмотрела на Лизу. Та пожала плечами и осторожно ответила:

— Мне, правда, лучше поскорее…

— Любочка, мы на мели, — снова вмешалась Наташа. — Ты бы так выручила, так выручила!

— Значит, сейчас… — пробормотала та и снова отрывисто спросила: — Сколько просишь?

— А сколько вы дадите? — поинтересовалась Лиза и услышала за спиной шипение Наташи — она явно была недовольна тем, как Лиза торгуется. Люба пристально посмотрела на нее и сказала:

— Два лимона дам, если сейчас. Иначе будешь ждать.

— Я не могу ждать. Лучше сейчас.

Наташа снова выступила вперед:

— Любочка, часы ведь шикарные…. Ты хоть пятьсот баксов дай! Ты посмотри — бриллианты! Это же такая вещь!

— На. — Люба протянула ей коробочку обратно, и Наташа умолкла. А Люба кивнула Лизе, уточнила цену и выехала из комнаты, спрятав часы в карман халата. Наташа толкнула Лизу в бок острым локтем:

— Дура! С ней надо торговаться! За четыреста баксов продать такую вещь! С ума сошла?! Дай я поторгуюсь, она прибавит!

— Помолчи ты… — бросила ей Лиза. Хозяйка квартиры производила на нее тяжелое впечатление. Эти ноги, это хмурое лицо и особенно этот взгляд. Он лишал Лизу воли, она согласилась бы с любой ценой, которую назвала бы Люба. Лиза чувствовала что-то вроде угрызений совести за то, что она-то здорова, у нее стройные длинные ноги, ухоженный вид, на нее обращают внимание мужчины… Все собственные несчастья показались ей пустяками по сравнению с такой судьбой — лишиться подвижности, свободы выйти на улицу, утратить женскую привлекательность… Она шепотом спросила Наташу, которая все еще была вне себя:

— Давно это с ней?

— Что? — не поняла та и, когда до нее дошло, прошептала, оглядываясь на дверь: — По-моему, года три… Она мне как-то сказала, что попала в катастрофу. Я подробностей не знаю, можешь сама у нее спросить.

— Ты что?

— А что? — невинно удивилась Наташа.

— Такое спрашивать… Она обидится. — Лиза задумалась, прикрыла глаза. Ее мучило какое-то воспоминание, но она никак не могла понять, какое именно. В это время в комнату вернулась хозяйка. Она подкатилась к Лизе и протянула ей несколько сложенных долларовых бумажек:

— Четыреста.

— Спасибо, — сказала Лиза и положила деньги в сумочку. Наташа проводила их завистливым и отчаянным взглядом. Лиза почему-то не могла отвести глаз от хозяйки и вдруг тихо спросила:

— Скажите, мы никогда с вами не встречались?

— Не знаю, — равнодушно ответила та. — Я вас не помню, может, и встречались.

Но когда она произнесла эти слова, Лиза уже была уверена в своей правоте. Она настойчиво повторила:

— Люба, вы знаете такого парня, Олега? Он жил рядом с Покровским бульваром.

Да, это была она! Теперь Лиза узнавала ее, узнала ее манеру говорить, лицо, даже ноги… Тогда, в тот вечер, на ней было очень короткое платье, даже короче, чем носила Наташа, и ноги — стройные, мускулистые — прямо бросались в глаза. Но Люба все качала головой и повторяла:

— Я вас не помню, может, и встречались…

— Но там вы бывали?

Наташа вмешалась, потянула Лизу за рукав, обратилась к хозяйке:

— Любочка, а ты не купишь у меня вечернее платье? Шикарное платье, отдала тысячу баксов.

— Нет, не возьму, — ответила та, не сводя глаз с Лизы. — Зачем оно мне… Меха я бы купила.

— Да у меня больше нет!

— Ну, и у меня ничего нет, — отрезала Люба и отвернулась.

Лиза поняла, что пора уходить. Она попрощалась, вышла из комнаты. У двери ее настигла Наташа. Она открыла замок, и девушки вышли на лестницу. Лиза быстро спускалась, Наташа за ней не поспевала, торопливо стучала увесистыми каблуками, хваталась за перила… Уже на улице она остановила Лизу:

— Слушай, дай мне взаймы долларов сто!

— Ты что? — Лиза, не останавливаясь, шла к метро. Наташа бежала следом.

— Ну, не будь свиньей, фиг бы ты продала часы, если бы не я! Лиза! Ну, займи сто баксов! Я в таком положении!

— Слушай, тебя хоть мать кормит, а меня кто?! — огрызнулась Лиза. — Ты хоть понимаешь, что мне жрать нечего?! Отстань!