Трудное детство (СИ)

— Я прощаю тебя, ты не виноват. Это делали другие. Не ты. Прости и ты себя, дедушка, — проговорила девочка, улыбнувшись.

И столько тепла было в ее словах, что Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор уселся на пол и расплакался, как маленький, никого не стесняясь.

А потом они долго разговаривали. Так, как умеют маленькие дети — рассказывая свои беды и надежды старенькому доброму дедушке. Правда, бед больше не было, потому что у маленькой Гарриэт была мама. Самая лучшая на свете мамочка. Самая-пресамая. Потому что она — мама. Самое главное слово в жизни. И прижимаясь к своей мамочке, Гарриэт оставляла позади то, что было. И разрывающую боль, и жгучие «подарки», и изнуряющие молитвы, и карцер, и мечты о корочке хлеба. Девочке еще предстояло научиться самой кушать, самой одеваться, читать и писать. Ей предстояло научиться говорить сложные фразы и изучать сложные книги. Ей предстояло стать целителем. Но кем она точно никогда не станет — это злым и подлым человеком. Потому что мама.

Потом будет многое. Будет школа, будут и каникулы. Будут детские беды и детские радости. Будут даже слезы. Приезжающая к мамочке Гарриэт. Счастье в глазах ребенка. Первая любовь. Первый поцелуй. «Мама, мы любим друг друга». Приятные хлопоты. Внучка, названная в честь бабушки. Все будет потом, обязательно, только не будет страха. Не будет боли. Не будет безнадежного отчаяния в глазах маленького ребенка. Больше никогда-никогда. Ни-ког-да.

Комментарий к Главное слово в нашей судьбе

* Ossa metacarpi или пястные кости - пять коротких трубчатых костей кисти, отходящих в виде лучей от запястья.

** Первая менструация.

*** Острая почечная недостаточность, зачастую, может развиться за секунды.

========== Рядом всегда ==========

После больницы все будто бы наладилось. Девочка по имени Гарриэт слушалась маму и прилежно училась. Училась кушать, училась правильно обращаться к людям, училась этикету и чтению. Но иногда ночью приходили старые кошмары.

— Уродина, иди получать подарки!

И тонко свистит розга, оставляя кровавые полосы на теле. И тихо визжит девочка, содрогаясь от жалящей боли. Урчит голодный животик. И только безнадежное ожидание следующего удара. Холодный темный карцер, и нет спасения.

И в тот миг, когда девочка проваливается во тьму, звучит самый дорогой в жизни голос:

— Тише, доченька, тише. Этого больше никогда не будет. Я рядом.

Теплая мамина рука нежно гладит девочку сквозь пропотевшую пижаму. Мама сама очень юная и даже Хогвартс еще не закончила, но она — самое дорогое, что есть в жизни Гарриэт. Островок, который и означает жизнь для девочки. И маленькая девочка проваливается в сон, в котором есть только мама и она. А еще есть зеленые луга и волшебные единороги. И теплое море, набегающее на камни. Мама рядом. Всегда.

Пора вставать, чистить зубки и умываться. Гарриэт уже умеет сама чистить зубки, а в душе ей нужна помощь мамы, потому что повреждения все вылечили, но она никак не может привыкнуть, что можно дотянуться куда-нибудь левой рукой или присесть на стульчик. Трудно девочке привыкать. И еще, когда мама помогает, от этого очень тепло. Гарриэт любит, когда мама ее обнимает. И на руках у мамы она очень любит сидеть. Девочка растет, конечно, но все равно… Это же мама.

А еще у Гарриэт есть дедушка и бабушка. Они очень удивились поначалу, когда Гарриэт только появилась, но теперь очень сильно ее любят. Девочка это чувствует и видит.

Сегодня мама обещала начать учить буквы, но сначала надо одеться к завтраку. Красивое зеленое платье и гольфики, да, вот эти. Девочка быстро одевается, уже привычно смотрится в зеркало и видит там свою задорную улыбку. Пора завтракать.

За столом бабушка и мама, а дедушка уже на работе. Девочка здоровается, присаживается на свой стульчик, который чуть выше, чем у других, и начинает завтракать, стараясь не спешить. Это тоже проблема. Мама очень долго мучилась и-за стремления Гарриэт проглотить поскорее, пока не отобрали, но все-таки научила доченьку кушать медленнее. Бабушка говорит, что мама изменилась с тех пор, как появилась Гарриэт, стала спокойнее и больше не «занимается глупостями». Мама возмущается, когда бабушка это говорит, а Гарриэт не понимает, о чем идет речь, потому что мамочка — самая лучшая.

Вот и завтрак закончился… нужно встать, поблагодарить и идти за мамочкой заниматься.

— А вот это какая буква?

— О-о-о!

— Умница моя! А вот эта? Сегодня мы повторяем алфавит, а потом можно будет учиться читать. Сначала, узнавая буковки, потом по слогам, а потом будет…

И девочка взвизгивает от переполняющих ее чувств.

— Кошмары, говоришь?

— Очень часто, целитель Сметвик, очень…

— Только кричит или еще что-то происходит?

— Я бы сказала, не кричит, больше пищит. Очень тихо и так… Знаете, безнадежно, просто сердце болит.

— Я тебя понял. Есть два метода: во-первых, можно заместить воспоминания, во-вторых… Попробуй подавать ей это зелье. По пять капель перед сном.

— Спасибо, целитель!