Трудное счастье Калипсо

Этого человека она приметила не так давно. Он появился в один из вечеров, и по отсутствию реакции завсегдатаев она поняла, что он здесь бывает не очень часто. Внешности он был непримечательной – нельзя сказать, что он был красив или даже интересен. Светлана, видя его на протяжении последней недели почти каждый вечер, не смогла бы сказать, какого цвета у него глаза, какого он роста. «Это тот тип внешности, своеобразие которого заключается в полном его отсутствии!» – насмешливо думала Светлана, наблюдая, как господин прячется за развернутую газету, делая вид, что читает, а на самом деле разглядывает ее. Светлана это очень быстро поняла, но виду не подала. Она, боясь каких-либо нежелательных знакомств, садилась так, чтобы к присутствующим в кафе сидеть почти спиной. Боковым зрением она видела, как господин иногда достает блокнот, ручку и, посидев в задумчивости, начинает что-то писать. В эти моменты он был сосредоточен, не обращал внимания на разговоры, шум улицы. По его лицу Светлана видела, что он далеко от этого красивого нарядного бульвара. «О господи! А он, наверное, поэт! Вдохновение разливается по его лицу, – иронизировала она про себя в такие моменты. – Ну, теперь понятно, почему у него такое выражение». Однажды она случайно поймала его взгляд. Спохватившись, Светлана отвернулась, но все равно не успела – ее коснулась приветливая, доброжелательная улыбка незнакомца. Посмотреть еще раз было неудобно, а потому, нарочито поежившись, словно она озябла, Светлана дала знак официанту, рассчиталась и ушла. «Господи, не хватало мне еще интрижек!» – думала она и, противореча своему настроению, вдруг начинала вспоминать, как этот господин пришел в кафе в ослепительно-белом костюме. Костюм был не очень новый, фасон напомнил Светлане разудалые девяностые, но на нем он сидел так ладно, что Светлана невольно обратила на него внимание. «А он приятный. Правда, бывает немного смешным, особенно когда что-то пишет», – Светлана наблюдала, как незнакомец делает заказ официанту. Все, что в обычной жизни требует времени, в иных случаях происходит быстро. Светлана, привыкшая к мужской фигуре за правым крайним столиком, не обнаружив ее однажды, поняла, что внимание незнакомца ей льстило, что все ее движения, позы, улыбки уже были «подогнаны» под него, и сейчас, когда его столик оказался пуст, выяснилось, что выступления духового оркестра она вряд ли дождется. В кафе было приятно, но смысл вечера, как это ни удивительно, был потерян. На следующий день она, испугавшись такой неожиданной зависимости, в кафе не пошла, а осталась в гостинице и провела вечер с книжкой и болгарским телевидением. Следующие два дня шел проливной дождь, который очистил улицы Софии от людей. Дождь стоял стеной, Светлана, сделавшая попытку выйти на улицу, была остановлена девушкой-администратором:

– Не советую, это – на целый день. Потерпите до завтра, завтра будет солнце. Вот увидите.

Светлана вернулась в номер. Разобранная постель, раскрытые книжки, валяющиеся на полу, брошенная на кресло юбка. От этой картинки повеяло женским одиночеством. «К этому надо добавить красное вино, сигарету и двухчасовой треп с подружкой по телефону – картина жизни неудачницы средних лет», – Светлана забралась на кровать и, вытянувшись в струнку, принялась думать о своей жизни. Прислушавшись к себе, она поняла, что в Москву ей еще не хочется, но если циклон, нависший над южной окраиной Софийской котловины, не угомонится, то, пожалуй, придется идти за билетами на самолет. Однако следующее утро, как предсказывала администратор, было прекрасным – солнце, появившееся из-за редких облаков, старалось высушить мостовые, ветерок был нежный, можно сказать, застенчивый, зелень, напоенная влагой, благоухала. Светлана, проснувшаяся в этот день поздно, с нетерпением ждала вечера. Бокал вина, завораживающая суета улицы, духовой оркестр и заинтересованный взгляд незнакомого мужчины – как этого ей не хватало все эти дни.

В Турции легкая промышленность, конечно, развита, но зонтики они делать не умеют. К счастью. Поскольку именно неоткрывающийся зонтик познакомил Светлану и господина за крайним правым столиком. Еще Светлана мысленно вынесла благодарность Министерству образования Болгарии – языкового барьера здесь не существовало. Незнакомец, который бросился помогать в борьбе с нераскрывающимся зонтом, говорил по-русски так же хорошо, как и на своем родном языке.

– Зонт я сломал вам, – незнакомец сокрушенно посмотрел на растопыривший спицы-лапки маленький зонтик.

– Ничего страшного. Это зонт такой. И ветер. Откуда он налетел?

Так традиционно, с разговора о погоде, началось знакомство Светланы и господина Атанаса.

– У вас красивое имя, – Светлана посмотрела на мужчину. – Что оно обозначает?

– Бессмертный, с болгарского. Вы не возражаете, если останусь за вашим столиком? Только вы говорите честно, я заметил, что вы любите одиночество не меньше моего.

Светлана улыбнулась: