Трудное счастье Калипсо

Игорь вдруг вспомнил, как Лера сделала ему предложение. Самое настоящее, руки и сердца. Нельзя сказать, что до этого Игорь ничего подобного не слышал. Его внешность вызывала у женщин лихорадку, они как будто старались опередить друг друга. Создавалось впечатление, что им некогда дожидаться, пока Игорь определится со своими чувствами. К тому же каждая из них сразу же раскусывала его характер – нерешительный и мягкий. Предложение Леры было неожиданным, поскольку она любила повторять, что в отношениях с мужчиной для нее главное – секс. «В браке он как-то девальвируется», – пояснила она свою точку зрения. Игорь тогда еще подумал, что к Светлане его влекло, как и прежде. Разве что отношения с Лерой сделали семейную рутину несколько постылой. «Светлана сразу обо всем догадалась. Только молчала. И сейчас я чувствую себя обязанным ей. Во всем».

– Да, обязательно, только чуть попозже. Ладно, спасибо тебе.

Следователь Боев старался быть справедливым. Но мужчине зрелого возраста, ростом метр семьдесят пять сантиметров, с неаккуратным грубым носом, украшенным большой родинкой, с глазками-копеечками трудно соблюдать объективность по отношению к молодому красавцу. Подумать только, стоимость джинсов этого Аполлона равнялась месячной зарплате сотрудника болгарской полиции. Боева угнетала расползающаяся по душе зависть к той простоте, с которой этот человек двигается, говорит и даже дышит. Со стороны казалось, что Игорь Давыдов – любимчик Судьбы, даже не задумывающийся, как выглядит в глазах окружающих. Это он, Боев, старательно втягивает круглый животик, носит туфли на неприлично высоких для мужчины каблуках (чересчур толстая набойка – выдумка сапожника Пихнева), старается к дамам поворачиваться только левой стороной, дабы скрыть родинку. Подобные ухищрения этому красавцу были неведомы. Во время разговора Игорь Давыдов сидел в кресле, слегка расставив длинные ноги и выставив вперед идеальные ступни. Боев мог поклясться, что у молодого человека был сделан педикюр. Боев старался вниз не смотреть, чтобы не расстраиваться еще больше. У следователя на большом пальце правой ноги был темный ноготь, которого он ужасно стеснялся. Все эти некрасивые, завистливые соображения, роившиеся в голове Боева, уже сделали Давыдова подозреваемым. Одним словом, мелочность и желание сделать карьеру взяли свое. Впрочем, был у него один «индикатор», позволявший определить, что он, следователь, скорее всего, не ошибается. Этот индикатор – честный, неподкупный и очень въедливый помощник. Мирко, по обыкновению, уходил в тень, предоставляя своему начальнику солировать в деле, сам же старался как можно внимательнее изучить детали. Вот и сейчас Мирко, выписав на листочек имена всех русских туристов из отеля, обходил бассейн со стаканом сока в руках и собирал информацию. Отдыхающие из России были самыми общительными. Во-первых, здесь они не чувствовали языковых преград, а во-вторых, ими руководило неизбывное политическое любопытство. Только школьники младших классов не интересовались у хозяев болгарского курорта:

– Скажите, только честно, что при социализме было хуже? Нет, вот чем вам было плохо в социалистическом лагере?

Ответов они даже не слушали, а тут же пускались в рассуждения и воспоминания о своем прошлом. После этого вступления с русскими можно было говорить обо всем на свете. Мирко после четвертого стакана сока (наливали бесплатно, за счет заведения) уже знал, что Игорь Давыдов из номера 567 ссорился с пропавшей еще в аэропорту. Он ее провожал, они о чем-то поспорили, она заплакала.

– «Так больше нельзя. Что ты делаешь?!» – вот что она сказала, когда прощалась. А он, такой мрачный стоял, хоть бы утешил ее.

– Неправда, он ее утешал, она сама отстранилась.

– Да, но он потом зло так сказал: «Сама доводишь до крайностей!»

– Да, она ушла, мы-то чуть позже прошли, поэтому слышали, как он позвонил кому-то.

– Нет, это ему позвонили…

– Неважно, только сказал он, что «все, надо решать проблему, другого случая не представится».

Две загорелые тетки, прилетевшие, судя по записям в книге администратора, в один день с пропавшей, перебивая другу друга, в подробностях рассказали Мирко о прощании Игоря Давыдова с его спутницей в аэропорту.