Трудное счастье Калипсо

– Пойдем кружок сделаем, – предлагал Пашка, и они шли мимо Дворца юных пионеров, рассматривали освещенные фасадные украшения, которые превращали спортивное сооружение в замковую стену, сворачивали в Боткинский проезд, шли по бульварчику. Светлана искоса посматривала на Пашку и думала, что ума у этой его жены кот наплакал. «И чего это она?! Чего ей не хватало?! Он такой надежный, такой… такой…» Какой он, определить она не могла. В его присутствии мир казался прочным и стабильным. Он умел договориться с окружающей средой и обстоятельствами, не нанося ущерб собственной репутации, достоинству и принципам. Он чем-то напоминал ей Нащокина в первые годы их знакомства, с той лишь разницей, что Пашка был моложе, а потому в нем сильно чувствовалось любопытство к жизни. Находясь рядом с ним, Светлана вдруг ощущала легкость – все, что ей казалось невероятно сложным и запутанным, становилось до смешного обычным. Ей, прошедшей и не до конца еще выпутавшейся из пут страха и подозрений, это слово – «обычное» – было самым желанным. «Это обычный конфликт интересов», – бросал Пашка по поводу своих деловых проблем, которые могли грозить банкротством. Произнося это веселым тоном, он спокойно брался за решение проблемы, ни на минуту не теряя веселого присутствия духа. «Это обычная аллергия», – точно так же реагировал он на собственную сыпь, которая врачей волновала больше, чем его самого. «Это обычный невроз, который переживают после супружеской измены и развода не одна сотня женщин!» – отважилась наконец подумать Светлана о том, что происходило с ней в последнее время. У больничных ворот они иногда прощались, но чаще всего она провожала Пашку до палаты, где медперсонал ей разрешал немного посидеть. Светлане не хотелось уходить – ей нравился запах больничного ужина, нравилось пить чай с Пашкой, смотреть телевизор и обсуждать новости, ей нравились его соседи по отделению – которые, увидев Светлану, деликатно откланивались:

– Павел Степанович, ничего срочного, позже подойду.

Заходила медсестра с лицом хозяйки палаты и владелицы тела, которое именуют «Павел Соколов».

– Капельницу ставим, – она по-свойски, не стесняясь Светланы, задавала вопросы, устанавливала свои медицинские штуки и, сделав строгое лицо, напоминала: – Долго не задерживайтесь, вам и так главврач идет навстречу.

– Да, я сейчас уйду, – Светлана делала движение, но Пашка останавливал ее.

Уезжала она, когда уже понимала, что Соколов хочет спать, но перед тем, как уйти, они составляли планы на следующий день.

– Ты завтра не спеши, с утра процедуры будут, потом обход врачебный, потом я буду ругаться со своими оглоедами, – Пашка уже не чаял выписаться и навести порядок в своих делах, – но вечером обязательно, только не в ночь, как вчера, а пораньше.

Светлане было приятно, что ее присутствие ему необходимо.

– Я после обеда приеду, у меня еще в типографии дела.

Дома она опять готовила вкусности, выбирала ему книжку для чтения и засыпала с мыслью о завтрашнем дне. Пашка Соколов теперь занял все ее время. Она хорошо помнила, что именно он оказывался с ней рядом в непростые времена, и пыталась в полной мере отдать дружеский долг. Она видела, что развод, о котором он так весело рассказывал, все же оставил след.

– Видишь ли, вопрос, иметь ли семью, у меня никогда не стоял. Мне всегда надо было что-то строить, в том смысле, что создавать.

Светлана кивала, подтверждая, что создать семью – это не мыльный пузырь выдуть.

– Я думаю, что эта способность в генах заложена. Либо – не заложена. Вот почему-то одни совершенно спокойно мирятся с некоторыми неудобствами совместной жизни…

– Они не мирятся, – перебил ее Пашка, – ведь сама понимаешь, долго мириться не получится. Пар вырвется из-под крышки. Нет, тут другое. Они просто получают удовольствие от разнообразия жизни. Вот я, например, всегда обожал на лодках сплавляться, сама знаешь, еще со школы. Но жене больше нравилось ездить в отпуск в южные страны и вести «тюлений» образ жизни. Ты знаешь, я не спорил ни минуты. Я просто и в жарких странах себе дело по душе нашел. Видишь ли, не люблю пафос, но должен признаться, что главное в супружестве – это почувствовать другого. Без этого – никак. А почувствовать – это значит и согласиться, и принять, и оправдать. Без оправдания недостатков твоей половины тоже ничего не выйдет.