Трудное счастье мое (СИ)

Я не обижалась больше на Любу, да и вчера, как оказалось, не сильно задело меня ее "Погуляйте". Это чисто мои заморочки, черта характера такая. От неуверенности и нездоровой мнительности.

Эмоции взыграли и уставшая от них психика взбрыкнула иррациональной обидой. Зато сегодня я вижу все ясно и не хочу, чтобы эта женщина с добрыми переживающими глазами волновалась из-за того, что обидела меня.

— Все хорошо, Люба. Правда.

Светло-карие глаза в обрамлении густой сетки морщинок вспыхнули радостью, Люба поднялась и с удвоенной энергией принялась хлопотать на кухне.

Артем закончил разговор, вернулся к нам и остановился в дверях, вытянув правую руку вверх и коснувшись пальцами косяка. От этого простого движения его футболка приподнялась, а шорты, наоборот, поползли вниз, и поразили мое неизбалованное мужским стриптизом воображение тугими канатами косых мышц живота. Божечки-кошечки… Это же надо было уродиться таким идеальным.

Я слишком резко выдохнула, чем точно порадовала Артема, польстила ему, почесала мужское эго, называйте это как хотите. И по вспыхнувшему предвкушающему удовольствию на его лице поняла, что он готов показывать себя мне полностью и по первому требованию.

А я вот так не могу, стесняюсь очень. Пусть Артем без остановки твердит, как я прекрасна, совершенна и прочее всякое такое милое, но комплексы, посаженные Пашей и взращенные им же, за один день не выкорчуешь.

Но меня радует, что Артем пытается, и у меня есть надежда, что однажды он справится и выгонит всех тараканов из моей головы.

Вечером, когда нагулявшиеся до дурноты дети уснули в своих кроватях, мы с Артёмом вышли прогуляться по берегу Урала.

От воды ощутимо тянуло прохладой, тем приятнее было ощущение теплого, даже горячего мужчины рядом. Артем держал меня за руку, а позже, почувствовав, что я продрогла на ветру, обнял, прижал спиной к своей груди и спеленал руками.

Небо на западе ещё хранило отголоски прошедшего заката, а на востоке уже сплошь покрылось проснувшимся звёздами.

Тишина и умиротворение окружали нас со всех сторон, пели запоздалые птицы, чуть слышно катил тяжёлые воды Урал.

На душе у меня было так же спокойно, как и вокруг. Возможно, кто-то не поймет, но я ощущала себя легко и правильно, словно все шло, как должно, как предопределено. Не знаю, что давало мне это убеждение — умиротворение природы ли, или надёжный, хоть и слегка властный мужчина за моей спиной. Да даже если и так, если это он — что в этом плохого? Я не из модных феминисток и карьеру выше семьи никогда не ставила. Мое место, моя радость и предназначение именно в семье, и мне комфортно на этом месте, среди любимых и любящих.

Артем молчал и баюкал в теплых объятиях, а я чувствовала — он примет любое мое решение. Захочу сидеть дома — буду сидеть к его радости. Захочу продолжать работать или попробовать себя в бизнесе — и это он примет спокойно. Осталась самая малость — решить, чего именно я хочу. А пока я ищу ответ на этот вопрос, можно с лёгкостью довериться Артёму и разрешить ему вести меня за собой.

— Ты совсем замёрзла… — Мягкие губы прижались к уху и поцеловали его. — Холодная… Пойдем домой?

Артем развернул меня лицом к себе, чмокнул в кончик носа и, не дожидаясь ответа, взял за руку и повел по широкой тропе к своему дому, в окнах которого уютно горел свет, а на кухне пахло свежим яблочным пирогом.

И я пошла.

Глава 17

Два месяца спустя.

Октябрь в этом году разыгрался по-летнему. Теплый и сухой, он под ворчание Любы не собирался проливаться дождями и радовать положенными грибами.

Ну не знаю, я не грибник, мне все нравится.

Да, в воздухе маловато влаги и почти не пахнет прелым листом, зато теплынь такая стоит — закачаешься. За июль-август я порядком устала от жестокого зноя, и теперь наслаждалась комфортным теплом и ласковым солнцем. Особое удовольствие находила в том, что каждый такой день мог стать последним в череде теплых, а дальше дождь, ветер и бесконечные стремительные тучи по небу. Но пролетел сентябрь и половина октября, а благодать на землях уральской стаи все не заканчивалась.

— Мам, а мы поедем? — Маринка ворвалась в мою негу, как маленькое торнадо.

— И тебе добрый день, дочь, — я с улыбкой отложила книгу на деревянный столик, подвинулась и похлопала рукой по местечку возле себя на садовых качелях. — Пойдем ко мне. Как дела в школе?

— Нормально, — отмахнулась Мариша, раздосадованная вопросом о такой обыденной и скучной вещи, как учеба. — Так мы тоже поедем? Ну пожалуйстааа!

— Не ной, объясни нормально. Куда ты собралась?

— Папа сказал, что завтра на Волчьей базе открытие спартакиады. Аня с Машей поедут, я тоже хочу!

— Смирновы едут? Ну отлично, тогда, думаю, и нам пора собираться.

Мариша радостно взвизгнула, спрыгнула с качелей, от чего они покачнулись, и умчалась в дом, чтобы первой рассказать новость Андрею о поездке.

А я поморщилась от нового приступа лёгкой тошноты. Кажется, с любимыми качелями придется расставаться, токсикоз диктует свои правила.