Трудное счастье

Ей пришлось пережить множество несчастий и превратностей судьбы. Алехандра потеряла мать, отца, сына, Марию, Томеу, Адана, Маноло.

Люсьен снял сапоги и куртку и сидел, прислонившись к стене. Рядом с собой он положил кинжал в кожаных ножнах.

– Битва за свободу Испании почти выиграна.

– Увы, маленькому городку Сан-Себастьяну эта победа далась дорогой ценой, – ответила Алехандра.

Люсьен нахмурился.

– «Только мертвец увидит конец войны», – процитировал он. – Мудрый Платон сказал эти слова более двух тысяч лет назад, а кажется, будто сейчас.

– Платон? Это ведь философ? – Алехандра слышала о нем, однако не читала ни один из его трудов. – Вижу, ты хорошо образованный человек. Чем же ты сейчас занимаешься? Значит, в армии больше не служишь?

– Нет. Чтобы сражаться хорошо, нужно много боевого пыла.

– А ты свой пыл растерял?

Их взгляды встретились. Всего на мгновение, но Алехандра успела прочесть в его глазах, чего ему стоила война. Столько печали и горечи… Алехандре показалось, будто она смотрит в зеркало и видит отражение собственных чувств.

Отвернувшись, она встала, сняла сапоги и сложила куртку, сделав из нее подобие подушки, и порадовалась, что уже ночь, сейчас они оба лягут спать, а значит, поддерживать разговор больше не придется. И все же Алехандра не удержалась и задала вопрос:

– Как думаешь, что англичане собираются делать дальше?

– Скорее всего, Уэллесли будет гнать генерала Сульта через Пиренеи обратно во Францию, а Жозефа Бонапарта отправят из Мадрида туда же. Наполеон растерял всю поддержку. Пройдет не больше года, и честолюбивые замыслы императора, а также его завоевания уйдут в прошлое.

– А нам останется только оплакивать потери, которые принесла эта война, – тихо прибавила Алехандра.

Люсьену хотелось выйти прогуляться, но он боялся оставлять Алехандру надолго одну. Поэтому, лежа на кровати у окна, он молча смотрел на тучи, заволакивающие луну. В голове крутилась только одна мысль – как поступить с Алехандрой? Передать ее на попечение британского командования, как он изначально собирался, было небезопасно – в рядах соотечественников царила полная анархия. Маскировка под мальчика была ненадежна – если кто-то попытается с ней заговорить или приглядится повнимательнее, поймет, что перед ним женщина. Люсьен подозревал, что адъютант Веллингтона, сопроводивший их в эту комнату, догадался, что его спутник на самом деле женщина, просто не подал виду.

Потянувшись, Люсьен взял со стола стакан и выпил немного вина, которое оказалось неожиданно хорошим. Алехандра все такая же – сильная и загадочная, с улыбкой подумал Люсьен и посмотрел на нее. За прошедшие годы привычки Алехандры не изменились. Она все так же лежала, свернувшись калачиком на боку и подложив одну руку под голову. Одна нога высунулась из-под одеяла, и Люсьен заметил, что бинт на ступне, которую она поранила в день побега, был весь грязный. Завтра надо будет найти врача. Пусть на всякий случай осмотрит ее рану.

За время пути Люсьен не услышал от Алехандры ни слова жалобы. Прихрамывая, она проходила много миль в день, а когда он спрашивал, очень ли ей больно, лишь качала головой. Ее губа зажила, и синяки заметно побледнели. Вряд ли другая женщина на ее месте смогла бы проявить столько мужества, снося физическую боль и полное отсутствие удобств. На полке у двери стояло маленькое квадратное зеркало. С тех пор как они вошли, Алехандра даже не взглянула на свое отражение.

Между тем с наступлением ночи на улицах Сан-Себастьяна стало тише. Люсьен гадал: неужели Веллингтон не понимает, что бессмысленная агрессия его людей омрачает триумф победы и бросает тень на него самого? Бывший английский капитан был рад, что больше не имеет отношения к английской армии.

Он закрыл глаза и опустил голову на подушку. Лежа неподвижно и слушая сонное дыхание Алехандры, Люсьен все больше убеждался, что оставить ее здесь он не может. Значит, должен взять ее с собой в Англию. При этой мысли Люсьен улыбнулся. Любопытно, что подумают об Алехандре Фернандес де Санто-Доминго чопорные английские матроны. А она о них? Аметисте Уайлд она, вне всякого сомнения, понравится, и Аделаиде Хьюз, пожалуй, тоже. Да и сестра Люсьена, Кристин, будет рада обществу женщины, которая не жеманится и не кокетничает.

Конечно, разговор с матерью предстоит трудный. Она с недоверием и даже с неприязнью относится ко всем, в чьих жилах течет испанская кровь. Впрочем, с этой проблемой Люсьен разберется потом.

Он едва сдержал смешок. Строя эти далекоидущие планы, Люсьен забыл, что еще не спросил Алехандру, согласится ли она покинуть Испанию. Может, она сбежит от него при первой возможности и в очередной раз начнет новую жизнь? Однако ни в Мадрид, ни в Ла-Корунью Алехандра отправиться не может – там ее разыскивают враги. Куда же ей еще податься?

– Не спишь? – потянувшись, спросила она. В темноте ее волосы казались не такими яркими, как днем. – Уже поздно.

– Люблю ночь. Самое тихое и спокойное время.

– Как-то мне в руки попала английская газета с заметкой о тебе. О тебе, твоей невесте и скорой свадьбе, – вдруг сказала она.