Трудное время (ЛП)

Он оседлал мои ноги, и, когда его руки скользнули мне за спину, я изогнулась, чтобы он смог расстегнуть застежку на моем бюстгальтере. Его член прижимался вдоль моего живота, горячий и тяжелый, все еще скользкий от моего рта. У него сразу перехватило дыхание, когда он убрал чашечки, его веки опустились, его горячий взгляд обжигал мою обнаженную кожу. Он расположил колени между моими бедрами, грубовато просунув руку под моей спиной, обхватив грудь другой рукой. Грубое прикосновение его большого пальца, затем мягкое, скользкое прикосновение его горячего языка. Я ухватилась пальцами за его темные волосы, моя голова откинулась на подушку, пока его рот дразнил, и посасывал, и баловал. Затем эти губы оказались на моих ребрах, животе, рука выскользнула из-под меня. Сильные руки на моих бедрах, поцелуи, спускающиеся ниже, заигрывали с кружевной рамкой на моих трусиках. Больше кружева по бокам, и его пальцы пробираются под него, оттягивая. Я приподняла попку, и он раздел меня.

Когда он устроился между моих ног, он сказал:

— Скажи, что тебе нужно.

— Только чувствовать, как сильно ты этого хочешь. — И я уже видела это, потребность в его глазах и голод на его приоткрытых губах. Восхищение в изгибе его лба.

Я никогда не делала, и чувствовала то, что делала, и чувствую сейчас. Только нетерпение и ни капли беспокойства. Мне было все равно, как я выгляжу, как пахну или какова на вкус, и достаточно ли это хорошо. Это переживания молодых девушек. Меня только беспокоило, чтобы Эрик изведал все — вкус и аромат моей страсти, прощупал и прочувствовал место, которое так давно не навещали.

Он издевался, глубоко вдыхая и давая мне почувствовать его выдохи. Я схватила его волосы жестче. Малейшие прикосновения — носом, затем нижней губой, очередное протяжное дыхание. Мой ноги съехали, и он обездвижил их, удерживая мои бедра на месте. Его руки словно говорили: «Ты бредишь, если думаешь, что я буду торопиться с этим».

Его голос сказал мне:

— Было так приятно, когда твой рот был на мне. — Я чувствовала каждое слово на своей самой чувствительной коже.

— Как же хорошо чувствовать тебя там, — прошептала я в ответ. — Я хочу почувствовать тебя любым возможным способом, прежде чем мы пожелаем друг другу спокойной ночи. Всеми способами, о которых мы говорили друг другу…

Я задохнулась, когда его язык твердым, скользящим движением прошелся по моей половой губе. Я выпустила его волосы, чтобы обхватить его плечи, нуждаясь в коже и мышцах. Он повторил движения с другой стороны, и мои ногти вонзились в него. Жадный звук согрел меня. Медленные, протяжные облизывания вдоль внутреннего шва моих губ, а затем глубокий мазок его горячего языка прямо по центру. Еще один и, наконец, эти губы сомкнулись на моем клиторе.

— О.

Он сосал, пощелкивая языком. И хотя мои вздохи были почти беззвучными, он стонал, словно трахался — как если бы он мог чувствовать все, что чувствовала я.

Меня обдало холодным воздухом, когда его рот покинул меня.

— О чем ты фантазировала больше всего, — спросил он, — пока мы писали друг другу?

Я закрыла глаза, когда его рот вернулся к работе.

— Темные вещи.

Его поглаживающий язык потребовал. — Какие темные вещи?

— Всегда ты… выставляющий себя на показ. Мы целующиеся, возможно, затем твоя рука, спускающая твои трусы. Показывая мне, как ты возбужден. Вещи, о которых я никогда не думала прежде… не такие, о которых ты заставляешь меня думать. — Обнаженное мужское возбуждение, оголенное, как в порнографии.

Он изменил свое положение, оставив меня жаждущую, перевернувшись на бок, чтобы обхватить свой член. Его плоть казалась тяжелой, и, когда он гладил по ней, я наблюдала, как из распухшей плоти она становится стальной. Наблюдала, как напрягались его мышцы, те, что сбоку — натянулись, живот согнулся, рука плотно сжималась. Возбуждение блестело на его короне, и я чувствовала, как те же следы приветствовали его, когда он жадно глотнул моих соков.

Его раскачивающийся кулак дернулся при этом, его язык сорвался с глубоким стоном.

— Ты чувствуешь? — спросила я. — Как сильно я хочу тебя?

— Да. — Его нос потерся о мой клитор, когда его язык нырнул глубже.

Я обняла его за шею, наша кожа была влажной, его волосы вились под моей ладонью.

— Ты не сможешь попробовать меня достаточно глубоко, — сказала я, эти слова сплыли неизвестно откуда. Из какого-то темного места, которое жаждало искусить этого мужчину. — Твои пальцы тоже не смогут исследовать меня так, как мне нужно.

От этого его рука отпустила член. Два пальца скользнули между моих губ, его рот захватил мой клитор. Его рот показал мне, насколько я была права.

— Это хорошо, Эрик. Но недостаточно.

— Скажи мне, — промурлыкал он, зубы почти кусались, заставляя меня извиваться. Он двигал пальцами словно членом, неуклонно и твердо. — Скажи мне, что тебе нужно, Энни.

— Ты. Ты целиком. — Только представив это, я почувствовала, как удовольствие закипело между моих ног колко, жестко и жадно.

— Я не продержусь и минуту.

— Хорошо. Я хочу видеть это. Как сильно тебе это нужно.