Трудности работы авантюристом

Когда Джорджи подошёл ближе, на миг он оторопел. Если до этого он разглядывал тела гоблинов с неким интересом и новизной, они казались ему чем-то вроде диковинки, нежели жестокой правдой, то вот сейчас… он видел перед собой человека, усеянного стрелами, на манер дикобраза. Джорджи насчитал восемь стрел. ВОСЕМЬ! Он не представлял какая боль может быть и от одной, он слышал от старых вояк, что не редко даже великие воины умирали от одной стрелы, покрытой ядом либо дерьмом. А тут восемь. Но необычность и на этом не заканчивалась – само наличие человека в ничейных землях здорово поражало, а во-вторых, этот человек… пугал гораздо больше гоблинов. Огромный! Если бы он стоял, то был бы на две, а то и на три головы выше Джорджи. При этом тело его было жилистым, худощавым. На лице скалятся желтушные зубы, и кровавые дыры торчат вместо глаз. Остальное лицо измазано сажей, под ней виднеются белёсые черви многочисленных шрамов. Длинные волосы, заплетённые в косы, покрытые лоснящимся жиром. На шее ожерелье из костей, на руках браслеты из клыков. Одежда… это и одеждой то назвать нельзя, просто шкуры, в которых проделали дыры для рук, ног и шеи. И втиснулись прямо так, обрезав лишнее у колен, ниже которых повязали мех, а стопы обмотали звериной кожей.

От этого человека не просто воняет… от него откровенно смердит, и не только кровью, и стылым дерьмом, а звериными тухлыми потрохами, чадным жиром и чем-то прокисшим, и мерзким. Джорджи приходится прикрывать нос, склоняясь над телом, ведь запах буквально вышибает дух.

Отрыжка рычит на грубую поделку в виде дорожной сумки с единственной кожаной лямкой, Джорджи заглядывает внутрь, и достаёт свёрток бумаги, разворачивает сухой потрескавшийся пергамент и удивлённо ахает, не в силах сдержать удивление. Перед ним карта… грубая, выведена угольками, но часть этой карты Джорджи знакома, вернее самый угол… ведь это крайние земли королевства, которые они покинули несколько месяцев назад, только вот на этой карте землей королевства Вингфолд почти не было, лишь кусок леса и пара змеек дорог. Но имелось нечто выбивающееся из общего серого пейзажа, а именно бардовый крестик. Он явно отмечал что-то, но вот что?

Джорджи свернул карту, покопался в подсумке, извлёк оттуда ещё одно кресало, мешочек с вяленными полосками мяса, кожаный бурдюк с водой, и костяной нож – чертовски острый, но наверняка хрупкий. У основания рукояти символ вырезан непонятный, остальная рукоять обтянута верёвкой. Джорджи подержал его несколько мгновений, проверил лезвие… случайно перестаравшись и порезав палец, смерил баланс ножа, и был приятно удивлён, баланс точен, оружие хорошо выверено, таким клинком можно и тушу освежевать и живот врага вспороть. Джорджи стянул всю сумку с трупа дикаря, и снова достал карту. Осмотрелся. Генти радостно копался в вещах, то и дело что-то жуя и счастливо ухмыляясь, Отрыжка тявкала у ног Лапоуха, а Джорджи и забыл тот миг, когда щенок отбежал от него.

Но сейчас волновало дозорного не это.

Он всмотрелся в нечёткие символы карты, попробовал разобраться, где они находятся сейчас и где этот крест. На карте схематично отмечены большие горы, крупные деревья и линии рек, но с земли, окружённый чащей, Джорджи никак не мог понять, где они сейчас находятся. Пришлось лезть на дерево. Ветви то и дело трещали под ним, грозя обломиться, а повреждённая пару дней назад нога ныла.

Генти окликнул его с земли:

— Ты куда?

— Куда надо, Лапоухий засранец! — Огрызнулся на него Джорджи. И больше никаких отвлекающих вопросов с земли он не слышал. Залез почти на самую верхушку, что под его весом слегка накренилась, он попробовал покрепче закрепиться и расставил в стороны ноги, зажав их меж переплетений ветвей. Кинул взгляд вниз… в глазах тут же всё поплыло. Он смежил веки. Задержал дыхание, про себя говоря, что это почти так же, как при строительстве вышки, когда они накладывали ряды досок и земля казалась такой далекой, а все мысли были лишь о падении. Но тогда ведь он с этим чувством как-то справился. Значит справится и сейчас!

Джорджи открыл глаза, в этот раз мир внизу не плыл и не тряслись ноги. Он окинул взглядом округу, и воздух вдруг сделался кристально чистым, настолько, что захватило дух… или вовсе не в воздухе том было дело. Вид завораживал и немного пугал. Небесный простор и тусклый закат, казались такими близкими вещами, что протяни руку и сможешь коснуться снежных облаков и розоватого светила. Но Джорджи не рискнул выпустить из рук ветвь, хотя соблазн был велик, падать по-прежнему не хотелось. Он прищурился, одной рукой достал из-под ворота свёрток с картой, сумку он оставил внизу, и попробовал сравнить нечёткие угольные символы с очертаниями пейзажа. Не сразу, но он нашёл ориентир – полоску горного ручья, или скорее не очень полноводной речушки. Странное дело, но издалека ему казалось, словно водная гладь не покрылась льдом, и у русла этой речушки, в паре лиг от него… примерно там и находился бардовый крест, указанный на карте.