Трудности воспитания (СИ)

— И я сотню раз повторяла, что она не готова, — устало вздыхает Жёлтая, подходя ближе и складывая руки за спиной. В розовых глазах плещется догадка — настолько головокружительная, настолько нереальная, что она боится произносить её вслух.

— Нет, ты сказала это всего десять раз, а в остальных случаях ты молчала, — улыбается Голубая, останавливаясь на изображении яркой голубой планеты с размытыми по поверхности белыми пятнами. Розовая потирает ладошки в предвкушении.

— Это?.. — вопрошает она неверяще, указывая на планету, — это мне?..

Тяжёлый вздох со стороны Жёлтой и уверенный кивок Голубой заставляют её визжать от счастья.

— Правда?! Моя?! Действительно моя?!

— Тебе следует разработать план размещения всех стратегически важных зданий, — нравоучительно говорит Жёлтая, — и предоставить его мне. Затем рассчитать количество необходимых кораблей, нужных самоцветов и…

Розовая пропускает мимо ушей абсолютно все слова сестры, ищет глазами свою Жемчужину и громко кричит ей:

— Жемчуг? Же-е-емчуг! Моя собственная планета, представляешь?!

Розовая Жемчужина робко улыбается и кивает, глядя издалека на счастливую госпожу. Жёлтая делает глубокий вдох и выдох, наклоняется к прислужнице своей несносной младшей сестры и обращается уже к ней:

— Я перешлю все необходимые задания, и если твой Алмаз не соизволит их все сделать — эту планету я заберу.

Видимо, настал тот мрачный день, когда Жёлтая надеется больше на маленькую Жемчужину, чем на великолепного Алмаза.

====== Часть 6 ======

— Прекрати отвлекать меня от работы, — вздыхает Белая, когда Розовая в очередной раз приходит с ней поговорить.

— Работа ведь не главное, — улыбается в ответ младшая Алмаз, довольно долго взбираясь по платью и наконец усаживаясь на чужие колени. — Ты делаешь что-нибудь, кроме неё?

— Мне это не нужно.

— Почему?

— Тебе пока рано об этом знать.

— Я — великий Белый Алмаз! — дурачится Розовая в ответ. — Я всё знаю, поэтому слушайтесь меня!

Розовая приходит чересчур часто и всегда выглядит чрезмерно оживлённой, а Белая всё не находит в себе силы её выгнать и прекратить эти бессмысленные посещения. Она согласилась даже искупаться вместе со всеми Алмазами и не могла не признаться себе, что ей понравилось.

Так быть не должно.

Жёлтая и Голубая никогда не позволяли себе такой дерзости, а Розовая, напротив, всё время рвётся вперёд, не обращая внимания на наказания, которые грозят ей за подобное поведение. Всё время стремится рассмешить и растормошить других Алмазов, отвлечь от повседневных дел, и Белой было бы всё равно, если бы та приставала только к Голубой и Жёлтой.

Бесконечная болтовня приятно струится в уши, хотя Белая привыкла работать в тишине. Жизнерадостный розовый цвет, которым пропитана младшая из Алмазов, сейчас въедался в камень Белой и призывал делать глупости, которые не пристало делать Верховной правительнице колоссальной космической империи.

Даже когда уходит Розовая — остаётся её цвет. Белая никак не может понять, почему розовый цвет перевешивает все остальные в её спектре.

Иногда народу нужно устраивать нечто вроде торжеств, назначать знаменательные даты — как, например, день основания Родного мира, который помнила только Белый Алмаз, но который заставлял всех самоцветов трепетать при одном представлении о том, насколько это было величественно. В этот день в Родном мире раз в тысячу лет проводилось множество мероприятий, направленных на то, чтобы повысить боевой дух подчинённых, заставлять их помнить, каково быть частью великой галактической державы и как почётно служить Алмазам — воплощениям самых идеальных форм жизни во всей Вселенной.

Именно в этот день самоцветы наблюдали воочию за прекрасными представлениями, которые организовали их правительницы. В случае с Жёлтой это был марш передовой военной техники; Голубую представляли лучшие Лазуриты, танцующие в воздухе в окружении ручейков воды под аккомпанемент оркестра; под конец Белая устраивала в небе зрелищное световое шоу.

Розовая впервые участвует в торжестве наравне с другими Алмазами и оттого волнуется неописуемо. Она выучила наизусть расписание, которое ей ещё год назад вручила Голубая; она знает, что будет происходить каждую секунду во всех уголках Родного мира; она прекрасно помнит своё представление, и как же это волнительно!..

Жёлтая впервые наблюдала за ней такое рвение, и потому её терзали противоречивые чувства: с одной стороны, она была безумно рада за Розовую, которая (хоть где-то!) проявила трудолюбие и усердность; с другой — вдруг она рано радуется? У младшей сестры не было ничего трудного: её представление призвано было показать подчинённым, что Алмазы могут не только покорять другие миры, но и защищать свои собственные. Щит Розовой, способный выдержать даже объединённый удар всех трёх Алмазов, демонстрировал это прекрасно.

— Ж-жёлтая!.. — она дёргает сестру за полы фрака. — Я хорошо выгляжу?

Ради события, происходящего раз в тысячу лет, они меняли на себе одежду. На один день. Причём наряд должен был меняться каждое тысячелетие, и в этот раз на Жёлтой был фрак.