Трудности воспитания (СИ)

— Что она вообще несёт?

— Приветствую, — немного оживлённо реагирует на её фразу Белая. — Было так интересно наблюдать за вами издалека, а теперь забавно видеть вблизи.

«Что ты несёшь?» — мечутся мысли Стивена.

— Вблизи вы ещё смешнее. Они ведь должны быть такими? — Алмаз обращается к мальчику. — Смешными.

У Стивена в голове до сих пор не могут уложиться её слова: всё сказанное Белой складывается в единственный вывод, который ему совсем не нравится, который вгоняет в ужас, в который не хочется верить.

— Ты следила за нами? К-как? — неверяще спрашивает он и тут же отпрыгивает от ослепительного света, пронзившего Аметист. Когда свет исчезает, она падает на колени и не выглядит хоть сколько-нибудь раненой.

— Эй, белый кусок глины, это всё, что у тебя есть?!

Серый цвет начинает распространяться от камня по всему телу, покрывает всю световую форму, пока Аметист судорожно ощупывает себя, не зная, как остановить этот процесс. Стивен никогда подобного не видел.

— О нет… — сглатывает он, отходя от подруги. Следующей оказывается Гранат, и после неё Жемчуг отчаянно выкрикивает:

— Хватит!!!

— Жемчуг, — заинтересованно смотрит на неё Белая. — Ты выполняла мой приказ все шесть тысяч лет. Меньшего я от своей Жемчужины и не ожидала.

— Что?..

— Присмотрела за Розовой и даже за её… органическим ребёнком.

— Я не твоя Жемчужина! — огрызается Жемчуг. — Я… я изменилась, я стала другой! И я не выполняла твой приказ все эти годы!

Белая разочарованно качает головой и цокает.

— Прискорбно осознавать, что тебя придётся откорректировать в Рифе.

— Стой, не делай этого!!! — кричит Стивен, но не успевает оттолкнуть Жемчуг, прежде чем та так же попадает под луч. В уголках глаз поневоле собираются слёзы. Конни хватается дрожащими руками за меч за своей спиной.

— Ты слишком поощряешь их недостатки.

Камень в его животе начинает разгораться, велит бежать, спрятаться где-нибудь, где нет Белого Алмаза.

— С ними нужно мириться, но не поощрять. Твои новые друзья… — Стивен бросает взгляд на Аметист, — ненадёжны, — затем на Гранат, — зависимы, — потом на Жемчуг, — и одержимы.

Вокруг лишь мёртвые серо-белые оттенки, рядом — поверженные напарницы, а перед глазами — всемогущая правительница, не считающая их за отдельные личности, не желающая их даже выслушать, убеждённая лишь в собственной правоте.

— Ж-жемчуг? Гранат? Аметист!.. — отчаянно взывает к подругам Конни, пока Стивен мечется от одной к другой:

— Нет, нет, нет… Придите в себя…

— Прекрати им помогать. В отличие от меня, — Белая щёлкает пальцами, — ты сейчас делаешь всё только хуже.

Обесцвеченные тела, подобно марионеткам, поднимаются на ноги, как заворожённые говорят:

— О, спасибо, Белый Алмаз! Сейчас я чувствую себя превосходно, как щедро с вашей стороны…

Это похоже на надругательство. У Белой крайне извращённое понятие идеала. Отчаяние, до этого разрастающееся внутри Стивена, сейчас обращается в злость.

— Вот так, — подводит итог Белая. — Я удалила все их недостатки. Ничто не стоит на пути моего белого цвета, он свободно проливается сквозь их камни. Я надеялась, что мне не придётся заходить так далеко, но это, видимо, необходимо. Теперь они великолепны, — яркий свет слепит глаза, из-за чего мальчик щурится, прикрывает ладонью глаза. — Теперь они идеальны. Теперь они — это я.

— Ты ошибаешься!

Белая скептически приподнимает бровь, глядя на него.

— Прошу, просто выслушай меня. Им не нужны никакие исправления, никакое великолепие… они великолепны такими, какие они есть! Со всеми их недостатками…

— Ну вот, опять сначала. Мы никогда не разговаривали с тобой серьёзно. Голубая очень просила доверить твоё воспитание ей, но очевидно, что она не справилась. Ты разве не понимаешь, почему ты защищаешь недостатки своих новых друзей?

— А?..

— Тебе нравится окружать себя низшими самоцветами.

— Что?!

— Ты позволяешь им вести себя ужасно, чтобы быть лучшей среди худших.

— Но это не правда! И, даже если и так… если это правда, то я — не моя мама! Ты говоришь не обо мне!

Звонкий смех эхом отражается от стен огромного зала, разливается по помещению гулом, въедающимся в голову.

— Думаешь…

За спиной слышен лязг меча, вырванного из ножен:

— Я не могу просто так на это смотреть!..

— …что ты сильно от неё отличаешься? — заканчивает свою фразу Белая, не обращая на человека внимания. Жемчуг, на которую Конни первой замахивается своим оружием, блокирует удар копьём.

— Зачем ты это делаешь, мы ведь можем просто поговорить!

— Разговоры с тобой не работают, мой Звёздный Свет, — вздыхает Белый Алмаз, глядя на бесплодные попытки девочки оказать сопротивление Жемчужине. — Сколько раз с тобой разговаривала Голубая? Сколько раз Жёлтая пыталась вбить в твою голову простые истины? Ты учишься только на собственных ошибках.

Меч отлетает в сторону, и Конни отходит назад, ищет любые попытки не попасться в руки наставницы.