Трудности воспитания (СИ)

— Будущее, каким видит его Сапфир, никогда не обнадёживало, — кивает Гранат. — Но потому мы и шли за Розой. Она меняла это будущее.

«Являла чудо», — утверждается в своей мысли Жемчуг и переводит взгляд на Стивена. Она даже не хочет знать, что такого увидела в своих предсказаниях Сапфир.

— Не мы первые, Жемчуг, — Гранат неожиданно продолжает, хотя Жемчужине казалось, что их разговор уже закончен, — и не мы последние. Сапфир видит неутешительное будущее, но мы летели сюда, готовые к нему. Иначе бы уже давно сбежали. Всё-таки я верю, что всё будет в порядке.

Никогда не было нужды задумываться, что случится, если вытащить из него камень. То есть в одном Стивен был уверен: без камня он погибнет, но вернётся ли в этом случае его мама?

Запах в стерильном помещении, где он сейчас находится, напоминает о больницах на Земле, и впервые этот запах Стивену так нравится. Вокруг снуют самоцветы Жёлтой и отдают простые указания: здесь поднять руку, тут прислонить камень, плюнуть, всплакнуть, ещё раз прислонить камень, описать ощущения. От некоторых их действий мальчику щекотно, иногда просто неприятно, но в целом ничего страшного.

В соседней комнате точно так же обследуют Конни, аргументируя это тем, что данные по людям из Зоопарка могут оказаться некорректными вследствие их долгой изоляции и жизни на орбитальной станции в течение очень долгого времени.

Жёлтая не присутствует на осмотре лично, но следит за всем происходящим из отдельного помещения, куда самоцветы приглашают Стивена после всех соответствующих процедур. Подле её трона стоят Жёлтая Жемчужина и Гелиодор — и Стивен готов поклясться, что последняя едва ли не сверкает от счастья, хотя тщательно это скрывает. От подобного зрелища он прыскает со смеху в кулак.

Голубая, стоящая позади Жёлтой, приветливо машет ему рукой и что-то нашёптывает сестре на ухо.

— Было довольно весело, — легкомысленно отзывается подошедшая со спины Конни. — Но повторять бы не хотелось.

— Да уж, во второй раз будет скучно, — пожимает плечами Стивен, наблюдая, как Жёлтая смущённо отмахивается от хихикающей Голубой, которая уже направляется к ним.

— Не будем отвлекать наше светило науки от дел, — нравоучительно произносит она, кивая на дверь, и не сдерживает новый смешок.

— Я всё слышу, — нарочито громко доносится им вслед.

— Результаты подоспеют быстро, — говорит Голубая по пути в свою диспетчерскую, усадив Стивена с Конни на ладони. — Думаю, в течение нескольких часов. Знаешь, — тепло произносит она, обращаясь к Стивену, — я рада, что Жёлтая остановила меня. Она всегда удерживала меня от ошибок, которые я могла совершить на эмоциях.

Идею о том, что камень можно извлечь без вреда для его организма, первой предложила Жёлтая. Свет, который пронизывает его тело, можно синтезировать искусственно; в самом крайнем случае придётся воспользоваться исцеляющими способностями Розового Алмаза, но этот вариант был более рискован: если после извлечения камень не образует физическую форму, целительные слёзы они не добудут.

Жёлтая сказала, что всё это нужно обдумать, а не лезть на рожон, и Стивен не посмел с ней спорить. Тем более что звучало это фантастически: в случае успеха он… он действительно мог увидеть свою маму.

— Уверена, Белая тоже обрадуется, увидев Розовую, — продолжает Голубая и тут же добавляет: — Она наверняка просто сидит в камне, эта маленькая глупышка…

Поддержка Голубой и Жёлтой придаёт Стивену уверенности: эти двое, по словам Жемчуг, больше всего желали вернуть Розовую, и раз даже они согласились сделать это, не причиняя ему вреда, то и Белая вряд ли станет возражать.

Какая ей разница, в конце концов?

— Мне нужно поговорить с Белой, — твёрдо заявляет мальчик, глядя на Голубую. — И не так, как это было на балу или как в нашу первую встречу — она ведь не слушает меня даже!..

— Она никого не слушает, — немного печально отзывается Алмаз, заходя в свою диспетчерскую.

— Но вы говорили, что она слушала мою маму… она же слушала Розовую!

— Розовая… — Голубая мешкается, опускает детей на подлокотник своего кресла и присаживается сама, — не спрашивала, можно ли им поговорить… она просто приходила к ней и говорила.

— Тогда я тоже приду и поговорю с ней!

— Ты уверен, Стивен? — боязливо интересуется Конни, положив руку ему на плечо. — Может, нам лучше…

— Это же просто разговор, Конни, — мальчик буквально излучает уверенность в себе. — Голубая, ты ведь тоже так считаешь?

Голубая неоднозначно пожимает плечами, предпочитая об этом не говорить. Стивен запоздало вспоминает, что разговоры о Белой для неё определённо неприятны, и прикусывает язык.

— Думаю, максимум, что случится, если ты её разозлишь, — это запирание в башне. Но я тебя выпущу, — всё-таки отвечает Голубая. — А там уже и Жёлтая разберётся, что делать с твоим камнем. Ох, и Стивен… — она окликает его у самой двери.

— Да?

— Разговаривая с Жемчужиной Белой, ты обращаешься напрямую к ней. Просто знай это, — и провожает милой улыбкой.

— Не разъединяйся, Гранат.

— Ты уверен?