Трудные дети (СИ)

— Это что, шест для стриптиза? - озадаченно нахмурилась я, касаясь пальцами холодного металла.

Рита слегка покраснела.

— Мне показалось, он здесь к месту.

Безусловно, в темно-лиловой, чувственной и эротичной спальне он смотрелся к месту, я бы сказала, очень к месту, но…

— Я же не умею.

— Ну и что? Он тебе не мешает. К тому же всегда можно научиться.

— Спасибо тебе. Это…классно. Очень круто. Правда.

— Я рада, что ты рада, - улыбнулась Рита и порывисто кинулась мне на шею. На сей раз я позволила ей это. Заслужила.

Чего еще желать? Хорошей престижной работы? Денег? Дома? Машины? Мужа? Любовника? Все это было, и будь моя воля, я бы остановила время и жила в этой идиллии, но все равно находились какие-то проблемы извне, какие-то бытовые неурядицы, грозившие пошатнуть мой внутренний хрупкий мир.

Позвонила Элеонора Авраамовна. К тому моменту после свадьбы прошло больше года. Я встала на ноги, думать про нее забыла, но она позвонила. Сама. Заинтригованная, я взяла трубку.

— Ты нужна мне по делу. Приезжай, - в приказном тоне отчеканила старушка.

Бегу и падаю. Молчала целый год, не приехала на свадьбу и даже не заплатила за последний месяц. А теперь? Приезжай.

— И вам добрый день, - вежливо и холодно поздоровалась, падая на мягкий пуфик. - Как поживаете?

— Кончай выпендриваться. Собирайся.

— По какому такому праву вы мне приказываете? Кто вы такая?!

— Александра, хватит препираться! Хвост в зубы и на выход.

— Нет.

— Нет?

— Нет, - упрямо повторила и чиркнула зажигалкой. - И точка.

Она помолчала.

— Я дам тебе те черные жемчужные бусы.

Чуть сигарету не проглотила.

— Да ладно?!

Она явственно скрипнула зубами.

— Да. Приезжай.

Вспомнив почти одноименную песню Гостей из Будущего и осознав, что жадность все равно сильнее меня, я повздыхала и принялась собираться, чтобы через сорок минут позвонить в знакомую, ничуть не изменившуюся дверь. Открыла чужая и незнакомая женщина.

— Вы Саша? - вежливо улыбнулась она.

— Да.

— Прошу вас.

Вначале заглянула в гостиную. Элеонора Авраамовна всегда сидела в гостиной, на своем излюбленном, чуть потертом стуле - спина прямая, запястья едва касаются столешницы, плечи развернуты, как у настоящей танцовщицы, губы накрашены. Иногда можно было подумать, что старушка такой же элемент меблировки, как стол, стул и картины, потому что она царила здесь. Всегда. Но сейчас на законном месте ее не оказалось.

— Где Элеонора Авраамовна?

— Александра, она в спальне, - женщина, почти касаясь моего локтя, приглашающе указала на дверь из темного дерева. - Пройдемте.

Она лежала. За пять лет мне не удавалось увидеть, как она лежит в постели. Ни разу. А сейчас вот лежала. Ни осанки, ни плеч, ни прямой спины, и даже не видно запястий. И губ. Нарисованных ярко-красных губ тоже не было.

— Соизволила-таки, - заворчала она и приподнялась на локтях. Сиделка с проворством обогнула меня и взбила подушку, подтянув ее повыше. - Замужество пошло тебе на пользу.

— Спасибо. Не жалуюсь.

— Любовника, поди, уже завела?

Я осторожно присела на стоявшее у кровати глубокое кресло и сложила руки на коленях.

— Есть один.

— И кто?

— Свободный художник. Из Питера.

— Тю, Александра, что так мелко?

— Он только для постели.

— А муж?

— Муж работает. Влился в семейный бизнес, теперь мотается по стране. А Россия - страна большая.

— Все понятно, - по-старому усмехнулась бабулька. - Сплавила паренька.

— Да.

— Молодец. Хорошо устроилась.

— Я знаю. Все, как вы учили.

Мы замолчали, рассматривая друг друга. Она - изучающе, я - с суеверным ужасом. Мне пришлось наблюдать множество смертей на своем веку - абсолютно разных по исполнению и содержанию. В память врезались две - смерть брата и ее смерть, витавшая в воздухе. Смерть брата до сих пор не вызывала ничего, кроме отвращения. Он сам себя сгубил, сам был виноват и выбрал свою дорогу сам. Не хотел жить, предпочел другой мир, иллюзию, мечту, если хотите.

И Элеонора Авраамовна. Более жизнелюбивого человека, чем она, мне так и не удалось встретить. Пережила всех - детей, мужей, родителей, друзей. Помнится, как-то она неудачно пошутила:

— Те, кого ты видишь в моем доме - друзья второй волны.

— Это как? - недоуменно спросила я.

— Это очень просто, - с улыбкой пояснила старушка. - Друзья первой волны давно гниют в могиле.

И она ни разу не пожалела, что пережила их всех, потому что во главе списка была ее жизнь. И вот теперь Элеонора Авраамовна угасала. Это не зависело от ее планов, желаний и здоровья. Она просто умирала. От старости. Если это называют судьбой, то теперь я буду ее бояться.

— Отвратительно выглядите, - не стала ей врать.

— Знаю, - ухмыльнулась Элеонора Авраамовна. - Спасибо за честность. А то приходят всякие и давай петь о том, как я прекрасна. Я старая, но не слепая.

— Зачем вы меня звали?

— Звала? Ну да, звала. Я нашла тебе домработницу.

— Мне не нужна домработница.

— Нужна, - старушка продолжила с нажимом напирать.

— Нет.

— Да. Ты же хочешь жить в чистом доме.

— У меня есть собственные руки. А платить человеку за то, что он будет смахивать пыль - расточительство.