Трудные дети (СИ)

- Я все прекрасно помню. Антон до сих пор как привязанный ходит.

- Так в чем проблема? Даже не думай пользоваться теми же средствами, что и он. Это мужские игрушки. Я учила тебя быть женщиной. Сделай так, чтобы он думать забыл про месть.

- С ним я так не хочу.

- Насколько я помню, ты никогда не принадлежала к породе женщин, относящихся к сексу с особым чувством. Ты и в этом была весьма расчетлива, впрочем, как и во всем остальным, что всегда являлось твоим несомненным плюсом, Саша. Что мешает на сей раз?

Старуха с любопытством на меня уставилась, ожидая ответа. Я поднялась из глубокого кресла, забрала со стола сумочку и легко пожала плечами.

- Не хочу.

- Боишься, что не захочет?

- Почему не захочет? Он себе в удовольствиях отказывать не любит. Я не хочу.

- Ну, смотри сама, конечно. Я все сказала. И вообще, Саша, постарайся утихомирить свои эмоции.

Она тут же потеряла ко мне всякий интерес, переключилась на свою сиделку, которой давала какие-то указания, а я тихо пошла к выходу. На душе стало почти невыносимо муторно.

Глава 69

Глотками зимнего воздуха

Запивали вчерашнюю водку -

Возвращали уставшую душу.

Алик Якубович

... при снегопаде, если он достаточно густой, все дозволено.

Гюнтер Грасс. "Жестяной барабан".

Моя интуиция была развита достаточно хорошо, во всяком случае, лучше, чем у многих. Я не считала свою способность предугадывать определенное развитие событий интуицией. Здравый смысл, смешанный с логикой и умом - не более. Эти три компонента имелись у меня в нужном количестве. У других пусть будет шестое чувство.

В глубине души я понимала, что просто так не улечу. Поэтому спокойно восприняла сообщение Болеца о переносе вылета. У меня появлялось несколько дней форы и ничего более.

Встреча с Лешкой, подстроенная она была Маратом или нет, только убедила меня в собственных выводах. Но я была бы не я, если бы не попробовала, если бы не попыталась что-то изменить. Действие всегда предпочтительнее бездействия, во всяком случае, для меня.

Внешне такие упаднические мысли никак не отражались на моих действиях. Я спокойно и грамотно готовилась к отпуску, купальники покупала, масла и крема для загара, даже путеводитель приобрела.

К вылету оделась особенно тщательно, как никогда, предпочитая в путешествия выглядеть проще. А тут не забыла о платье, о каблуках, о прическе с украшениями, словно не в жаркие страны летела, а собиралась на званый ужин.

В аэропорт входила королевой, свысока и без эмоций разглядывая снующих вокруг людей, оголтелых, возбужденных, взвинченных праздником и собственными ожиданиями. Нет-нет, кто-то, да на меня оглядывался и восхищенно смотрел в след.

Марат уже был здесь. Спокойный, расслабленный, не в официальных костюмах, в которых я его только и видела, а в обычных джинсах и свободном темно-синем свитере крупной вязки, проглядывающемся через расстегнутую куртку. Эта расслабленность и неофициальность почему-то меня только сильнее напугала, чем все костюмы вместе взятые.

У меня уже было подобное чувство - когда адреналин смешивается со страхом. Когда вот так же, до трясучки. Правда, было оно недолго, поэтому не выматывало, как сейчас.

Залмаев улыбнулся, всем своим видом давая понять, что я заставила его ждать.

- Пробки? - с участием побеспокоился он. - Я думал, ты опоздаешь. Или копалась долго?

Исподлобья на него глянула, выплескивая бессильную ненавистью, которой была просто пропитана, и сжала пластмассовую ручку чемодана с такой силой, что онемели пальцы. Я никого в своей жизни, наверное, так никогда не ненавидела.

- Всерьез думала, что улетишь? Чего у тебя не отнять, Саша, так это ума и изворотливости. Их всегда было в избытке. Ты неглупая женщина, должна была все прекрасно понимать.

Большая рука с широким запястьем и набухшими венами потянулась ко мне, заставляя напрячься, собраться, сжаться пружиной, и Залмаев этим наслаждался. Положил свою шершавую и горячую ладонь на мою, надавил слегка, только демонстрируя наличие силы,- не более - заставляя разжать пальцы, вцепившиеся в металл, как в спасательный круг.

Разлепила пересохшие губы.

- Теперь комплименты пошли?

- Факты, Саша, одни факты.

- Ты же понимаешь, что здесь много людей? Что стоит мне на пару тоном повысить голос, да чего мелочиться - сразу закричать, - и на нас обратят внимание. Тебе не нужны лишние глаза и уши.

Ты не имеешь никакого права мешать мне делать то, что я хочу.

- На людей рассчитывала, Саш? - хмыкнул Залмаев, забирая, наконец, из рук чемодан. - Глупо. Тебе ли не знать, что нет ничего безразличнее толпы. Я могу начать убивать тебя прямо здесь, и никто ничего не сделает.

- Ты за этим приехал?

- Нет. Пойдем.

- Я не желаю...

- Тебя не спрашивают, - он проникновенно, по-отечески заглянул мне в лицо, мягко объясняя, словно ребенку - непреложные истины, известные каждому. - Понимаешь? На выход, Саша.