Трудные дни сорок первого

— Нам, дорогой товарищ комиссар, воевать надо! Гудериана бить и к Туле не пустить, а ты — о бумагах. Вражину бумагой не зашибешь!

— Верно, Дмитрий Данилович, — отвечаю, — бумажкой фашиста не проймешь, хотя смотря по тому, какая она… Только документы есть документы. Они порядок, организованность в дело вносят…

Генерал усмехнулся:

— Решил просветить меня, Константин Леонтьевич, Америку открыть заново? Да не хмурься, не хмурься, твоя правда, а я просто пошутил. Выходит, не совсем удачно. Ну, это дело поправимое. Сейчас же прикажу начальнику штаба, чтобы с сегодняшнего дня документы оперативным отделением отрабатывались вовремя, аккуратно, короче — как положено.

Сколачивание соединений и частей корпуса и органов его управления было предметом неукоснительных забот и командного, и политического состава. Комиссары частей, политотдельцы, настойчиво добиваясь непрерывности партийно-политической работы во всех без исключения подразделениях, говорили примерно так:

— Если боец перестанет следить за своей винтовкой, своевременно не почистит ее и не смажет, она заржавеет и может дать осечку. Так и с духовной пищей. Не оставляйте без нее бойца ни на один день.

Пристальное внимание уделяли расстановке партийных и комсомольских сил. Напоминали:

— Настоящий коммунист — всегда вожак. И надо следить, чтобы не получалось по пословице: где густо, а где пусто. Не только в каждом взводе — в каждом отделении должен быть свой вожак.

Тесную связь держали с тружениками тыла корпуса, что давало возможность с очевидной пользой контролировать обеспеченность частей оружием и боеприпасами, горючим и продовольствием, знать, хорошо ли воины обуты и одеты, сытно и вкусно ли накормлены. Но, замечу, помогая хозяйственникам решать вопросы быта, большую часть времени политработники все-таки находились на переднем крае. Здесь, как всегда, их главным и грозным оружием было большевистское слово, неизменно подкрепляемое делом: они первыми поднимались и шли в огонь, увлекая за собой красноармейцев. Именно такими смелыми и решительными политработниками были комиссары 6-й гвардейской стрелковой дивизии И. В. Булатов, 4-й танковой бригады — М. Ф. Бойко, многие их боевые товарищи. А равнение все они держали на начальника политотдела корпуса старшего батальонного комиссара Ивана Михайловича Богданова, человека изумительной отваги и храбрости.

По сей день хорошо помню, как однажды в боевые порядки полка пограничников, оседлавшего Орловское шоссе, вклинились вражеские танки. Создалась угроза выхода противника к Мценску и срыва развертывания главных сил корпуса. Пограничники дрались каждый за двоих, за троих, однако ряды их заметно таяли. В эти трудные минуты сюда прибыл И. М. Богданов. Он собрал группу коммунистов, комсомольцев и призвал:

— Мои боевые друзья! Фашист рвется к Туле. А за Тулой — Москва. Остановим подлых оккупантов! — Богданов вскинул над головой гранату. — За мной, друзья! За мно-о-ой!..

Воины ударили во фланг гитлеровцев. Одна за другой заполыхали две бронированные машины противника. Затем от связок гранат и бутылок с горючей смесью задымили еще две. Враг не выдержал и откатился.

В тот же день я спросил Богданова! почему он так поступил? Иван Михайлович сказал тихо, будто оправдывался:

— Но ведь другого выхода не было. Командира ранило. Кому же, как не комиссару, повести бойцов в атаку…

Навечно сохранится в моей памяти и подвиг инструктора отделения пропаганды старшего политрука Н. П. Власенко. Николай Поликарпович еще в войну о белофиннами был удостоен звания Героя Советского Союза.

Под Мценском батарея гвардейских минометов была отрезана от наших войск и осталась во вражеском тылу. Эти установки являлись совершенно секретным оружием, которое, если не представлялось возможным спасти его, надлежало уничтожать. Таков был строжайший приказ Ставки.

Решили послать на спасение батареи добровольцев десантом на танках. Отправились мы с Богдановым к пограничникам. Выстроили поротно один батальон. Командир первой роты объяснил подчиненным задачу, подчеркнул сложность и опасность ее выполнения и скомандовал:

— Добровольцы, пять шагов вперед шагом — марш!

Вся рота, до единого человека, сделала эти пять шагов! Мы переглянулись с командиром полка подполковником Пияшевым: выходит, задача-то не из простых. Пошли ко второй роте, затем к третьей. Та же картина: воины делали требуемые пять шагов вперед — и позади никого не оставалось. Тогда командир полка с комбатом и ротными сами отобрали пятьдесят человек.

Теперь требовалось назначить командира.

— Кто добровольно возглавит десант?

Первым откликнулся Власенко:

— Разрешите мне!

…С этого задания не вернулись многие. Не вернулся и старший политрук Николай Поликарпович Власенко. Один из десантников, фамилию его не помню, потом рассказывал: