Трудные годы советской биологии

Было ясно, что нашей биологии грозило полное одичание. Изменить положение могло лишь энергичное вмешательство руководящих инстанций. Вместе с тем ни открытая критика в печати и в устных выступлениях, ни письма отдельных ученых, адресованные верхам, сколько-нибудь существенных результатов не давали. Стало очевидно, что необходимо предпринять какие-то экстраординарные действия.

В те времена считалось патриотичным направлять властям коллективные обращения в поддержку проводимых мероприятий, с поздравлениями, с вызовом на соцсоревнование, с требованием суровых наказаний находящимся под судом «врагам народа» и т. д. Коллективные же послания, содержащие критику происходящего до того, как это было сделано властями, решительно осуждались. Подозревалось, что за таким посланием может скрываться какая-то оппозиционно настроенная группировка. Исходя из этого по инициативе сотрудника Ботанического института АН СССР члена КПСС Д. В. Лебедева было решено попытаться впечатлить партийное руководство, направив в Президиум ЦК КПСС подробный обвинительный акт против Лысенко, собрав под ним как можно больше подписей, по возможности наиболее крупных ученых. Авторами этого акта были Лебедев, опальный генетик член КПСС Ю. М. Оленов и я — беспартийный. Писание втроем такого ответственного документа — дело трудное. Мы ожесточенно между собой спорили, советовались с друзьями, многократно переделывали, но в конце концов создали послание объемом в 21 машинописную страницу.

В документе было охарактеризовано положение в нашей биологии, показан неисчислимый вред от внедрения в практику лысенковских сельскохозяйственных мероприятий и от препятствий, чинимых им в использовании достижений современной генетики, апробированных мировой практикой. В частности, мы привели американские данные о том, что использование семян от гибридизации самоопылявшихся линий кукурузы повысило за несколько лет урожай на сумму, покрывшую расходы по разработке атомной бомбы. Хотя у нас работы по применению этого метода благодаря инициативе Н. И. Вавилова проводились еще в начале 30-х годов, усилиями лысенковцев их полностью ликвидировали, так как они не укладывались в теоретические построения мичуринской биологии. Кроме того, мы показали, как лысенковцы, прикрываясь именем Мичурина, извратили учение об эволюции органического мира и под названием творческого дарвинизма создали свои догмы, несовместимые с учением Дарвина. Показали также, что лысенковцами отвергнута целая наука генетика, которую они заменили измышлениями, не имеющими ничего общего с действительностью. Далее мы продемонстрировали, как деятельность лысенковцев питает зарубежную антисоветскую пропаганду.

Документ завершался перечислением следующих особенно важных мероприятий, которые необходимо предпринять для нормализации положения в нашей науке и сельском хозяйстве. «1. Гласное заявление руководящих организаций, что взгляды Т. Д. Лысенко, высказанные им в докладе на августовской сессии ВАСХНИЛ, являются его личными взглядами, а не директивой партии.

2. Восстановление в СССР современного дарвинизма, генетики и цитологии — как в селекционной и научно-исследовательской работе, так и в преподавании в вузах и средней школе.

3. Подготовка кадров, владеющих современными методами биологического исследования, особенно в области генетики и цитологии, в таких масштабах, которые обеспечивают скорейшее преодоление нашего отставания от мировой науки.

4. Смена руководства ВАСХНИЛ и превращение ВАСХНИЛ в действительно научное коллегиально управляемое учреждение.

5. Смена руководства Отделения биологических наук АН СССР и Института генетики АН СССР.

6. Пересмотр состава редакционных коллегий биологических и сельскохозяйственных журналов, а также биологической редакции «Большой Советской Энциклопедии».

В конце нашего заявления[16] было написано:

«С чувством боли и горечи подписываем мы этот документ о состоянии советской биологии. Однако еще сильнее чувство нашей ответственности перед советским народом и Коммунистической партией, которым мы обязаны сказать всю правду…»