Трудные страницы Библии. Ветхий Завет

Бог, как мы указывали не раз, в Своем Откровении не обращается к человечеству безлично, действуя как бы извне, как некий направляющий призыв, но проникает Своим, так сказать, сверхъестественным деланием в самую сердцевину человеческих событий, зарождая и наполняя содержанием не что иное, как народ — избранный народ. Кто же удивится тому, что Откровение несет в себе отчасти перипетии, запутанность, волнообразный характер истории Израиля?

Но мы спросим: почему Бог избрал такой путь? Ответ на это дан только в тайне Воплощенного слова. Установив, что средство искупления именно таково, Бог достиг Своей цели, применяя систему, скажем так, воплощения божественного делания в истории, постепенно и конкретно подготавливая конкретного Христа, т. е. выстраивая историю патриархов и их потомков, в том числе и Мессии, «семени Авраама и Давида». Тот, кто одарен историческим чутьем, которым в такой полноте обладали евангелисты, и кто не удивляется тому, что Христос-человек «возрастал^{23} в мудрости и возрасте и в любви у Бога и человеков» (Лук 2, 52), тот не удивится и тому, что Ветхий Завет созревал медленно и иногда трудно, следуя законам истории и человеческой психологии.

3) Теперь, когда Воплощение уже совершилось, мы постигаем и, как называют их богословы, «истоки пользы» того метода, который был избран Богом для составления Библии: мы не раз подчеркивали, что это книга «Богочеловеческая», в том смысле, что в ней происходит соединение божественного и человеческого в тайне благодати и свободы, божественного света и личного участия священнописателя. Это значит, что Библия не сошла с неба, а сотворена способом, находящим полное соответствие в пришествии к людям Слова Божия, которое обрело плоть, не из ничего созданную, а рожденную от Девы Марии, «сделавшись во всем подобным человекам»^{24} (Фил 2, 7), душою, телом, обычаями, навыками, языком и т. д.

Столь близкая еще Отцам Церкви параллель между Воплощением и Вдохновением, объясняет (если иметь в виду, что второе вытекает из первого), отчего же Бог, вверяя книге Свою мысль, не пренебрег самыми скромными выразительными средствами, распространенными в древнем семитическом мире. Этим вполне оправдывается существование в Библии литературных жанров. Выше, руководствуясь документами Святейшего Престола, мы указали именно на выявление разновидностей этих жанров, как на ключ к постижению многих трудных страниц Ветхого Завета.

Как спасительное соприкосновение с Искупительным Словом возможно только через конкретное восприятие Его тела и крови, так усвоение библейского слова возможно только через человеческое слово, ибо оно не есть только оболочка, но составляет органическое целое со словом божественным.

Библию в ее содержании, как и в методе изложения, должно рассматривать в ее религиозных, исторических, литературных компонентах, как момент великой богочеловеческой драмы мира, для которого Воплощение — одновременно некий предел и семя полного развития, ибо Бог «прежде создания мира… положил… все небесное и земное соединить под главою Христа» (Ефес 1, 4. 10).