Трудный фант, или Жена за проигрыш.Том 2

Правда, о работе пришлось забыть. Ира переживала по этому поводу, искала ночную, но Петр сумел подобрать слова и отговорил от безумной затеи. Сказал, что нужно идти к мечте, а он — поможет. В конце концов, продюсеры всегда ищут тех, кто вложится в молодых исполнителей. Он, конечно, не миллионер, но избавить от бытовых проблем любимую женщину сможет. Даже понимая, что Ира еще не приняла решения.

Ей было неловко принимать такие знаки внимания: сердце еще болело по Денису. И каждый вечер, с упорством мазохистки она лезла в Интернет, узнать свежие городские сплетни.

А они бурлили. Галина Ивановна выводила «невестку» в свет, появляясь с ней на всех мало-мальски значимых мероприятиях. Алину уже в открытую называли женой Дениса. Ира едва сдерживалась от крика, ища утешение в том, что сам Денис на всех этих раутах не появлялся, предоставляя женщинам блистать в одиночестве.

А Петр ругался:

— Зачем по живому? Не руби по кусочку, что ты как маленькая...

Ира кивала, соглашалась, но снова и снова лезла в сеть. А утром чувствовала себя виноватой перед Петром: тот старался проводить с ней каждую свободную минуту, которых было немного. И судя по уставшему виду, у Дениса дела шли не очень хорошо. Но спрашивать Ира боялась, не желая лишний раз огорчать друга, тем более что и у самой времени почти не оставалось.

Каратов не шутил, когда говорил, что возьмется за Ирину по-настоящему. Уже через неделю её ежедневник был заполнен едва ли не поминутно: уроки вокала, гитары, а плюсом — занятия с преподавателем сольфеджио и даже основы игры на фортепиано. Пришлось заново учить нотную грамоту, интервалы, счет... Но Каратов был неумолим: только хорошая базовая подготовка гарантировала возможность удержаться на сцене:

— Посмотри, сколько их, однодневок! А кто незыблем? Те, у кого музыкальное образование. Подожди, я тебя еще и в институт отправлю!

Ира тихо подвывала от мысли, что придется поступать, но терпела. И, загружая и без того насыщенный день, вернулась к тренировкам: артисты публичные люди, они обязаны выглядеть хорошо.

А еще назрел вопрос сценического образа.

Каратов настаивал на романтическом облике: длинное платье, уложенные в сложную прическу волосы, жемчуг в качестве украшения. Ирина же противилась, как могла — она не чувствовала себя воздушной барышней, сошедшей со страниц старинных книг. Скорее — бардом. Ведь несмотря на всю любовь к классике, она продолжала писать свое, первая неудача не выбила из колеи.

Петр в этом споре поддержал её, а не опытного певца:

— На сцене и перед камерами должно быть удобно. Выряди Каратова в косуху или джинсу — ведь петь не сможет.

Ира посмеивалась, представляя наставника в непривычной одежде, и шерстила модные журналы — ведь даже романтический кэжуал предполагал бесчисленное множество вариантов.

Но были и неутешительные новости: юристы сообщили, что доказать присвоение песни невозможно, нужно смириться. Ира выслушала вердикт спокойно, она даже не собиралась нервничать из-за вора, надеясь вывести его на чистую воду каким-либо другим способом. Но это пришлось отодвинуть в самый конец списка, времени на все не хватало. Единственное, на что Ирина находила его всегда, это на Петра. Друг, оставшийся рядом в тяжелые моменты, бесценен. Но однажды не удержалась, спросила:

— Скажи, если я все-таки отвечу отказом? Что тогда будет?

— Не бойся, в петлю не полезу, — Ира вздрогнула при упоминании о веревке, но только сильнее закусила губу, Петр и не заметил. — Будет трудно, но я как-нибудь переживу. А ты почему спросила? Уже решилась?

В его глаза было столько страха и надежды, перемешанной с отчаянием, что Ирина не осмелилась сказать правду и солгала, глядя ему в лицо:

— Еще нет. Дай мне время.

И сама надеялась, что все переменится, что чувства к Денису пройдут, что она сможет посмотреть на Петра... Но обещание «уладить и вернуться» жгло душу раскаленным железом.

Единственное, что хоть ненадолго позволяло забыть о боли — походы в оперу.

Петр больше не брал билеты в партер, только в ложу, как ни противилась Ирина. Там, сидя в полумраке, она могла спокойно наслаждаться музыкой и чистыми, сильными голосами, а дома пыталась повторить, применяя все, что узнала на уроках вокала. Новый преподаватель, к которому отправил Каратов, проводил занятия жестко и строго, но результаты стоили этих мучений. Ира сама замечала, как крепнет голос, как появляется уверенность, как легче становится петь. Смущало одно: Денис безропотно отплачивал все занятия, да еще прислал сообщение, чтобы не смела искать работу. Слово в слово с тем, что произнес тогда Петр.

Запутавшись окончательно, пошла к тому, кто всегда мог дать добрый совет. Но в этот раз Василий Степанович неожиданно поддержал обоих мужчин:

— Иришка, вспомни, наконец, что ты женщина, а не ломовая лошадь! Тебе предлагают помощь без каких-то условий, только за то...

— Нет! Они оба надеются на отношения!