Трудный переход

— Молодые-то хорошо живут… Я боялась, что девка-то шибко нравная будет, а она ничего, послушливая… А что я спрошу тебя. — Агафья придвинулась совсем близко. — Мужику-то кочкинскому за коней небось приплачивать придётся? Коней-то мы у него забрали, а девка-то другая? Ведь слово, наверно, дадено…

— Дадено, дадено… — недовольно пробормотал Тереха. — Скажет тоже! Его уж, поди, давно раскулачили, этого мужика! Спи.

Агафья послушно прикорнула около мужа.

На следующий день она встала, как ни в чём не бывало. Все её страхи кончились. Да, по правде сказать, она уж привыкла к тому, что в доме есть невестка. Очень легко и быстро вошла Агафья в роль свекрови. Сиди, большой работой себя не утруждай, всё сделают молодые руки. Это ли не жизнь? Но и во дворе теперь орудовал молодой хозяин. Нельзя сказать, чтобы Мишка не слушал отца, он его слушал, но поступал по-своему. И Тереха день ото дня отодвигался в тень, а на первом плане для всех людей оказывался Мишка.

— Постарел Тереха, — судачили в Крутихе.

Это и раньше бывало: отец при взрослом сыне, как говорилось, "садился в угол". Так и Тереха поначалу сел в свой угол, а вперёд вышел Мишка. Прежде, если отец был ещё в силе и не желал уступать в доме первенства, случалось, он отделял сына. А теперь куда же отделишь? Весь народ в колхозе. Только людей насмешишь… И Тереха неожиданно для себя сдался.

Однажды к Мишке словно невзначай зашёл Николай Парфёнов. Он почтительно поздоровался с Терехой, но обращался всё время к Мишке.

— Ну, как, Терентий Иванович? — наконец сказал Николай Парфёнов. — Скоро сеять, пахать. В колхозе будете или всё ещё наособицу от людей?

— В колхозе, — ответил за отца Мишка. Он не оставлял своей мечты стать трактористом.

Тереха промолчал. "Так, видно, тому и быть, — думал он. — Куда все люди, туда и мы, теперь уж к одному концу".

Мишка подал заявление в колхоз. А Тереха совсем было хотел записываться в старики, но ему не дали. Пришёл всё тот же Николай Парфёнов.

— Дядя Терентий, — сказал он. — Мы слыхали, что ты на Лесозаготовках-то бригадиром был? А у нас ведь тут тоже бригады. Правление думает назначить тебя полевым бригадиром. Ты как на это смотришь?

Тереха заволновался. "Ах, черти, — думал он, — прознали-таки. Наверно, им Мишка сказал, а может, сват Перфил?" Он вытащил из бумажника газетную вырезку, показал её Николаю. Потом с суровой важностью взглянул на сына. "Рано ты меня, сынок, в угол-то хотел загнать, — как бы говорил этот его взгляд. — Видать, другое нынче время!"

Прежде Тереха Парфёнов, наверно, так бы и засох по-стариковски в своём углу. А сейчас он ещё поработает!

Полевым бригадиром, как говорил Николай Парфёнов, Тереху не назначили, а, словно подметив его хозяйскую любовь к лошадям, определили на конюшню, на должность не менее ответственную: заведовать колхозным тяглом.

— Ты молодец, на своём поставил, — говорил Мишке Петя Мотыльков, встретив его на улице.

Петя собирался на курсы трактористов в Каменск. Он слышал, что Парфёновы вступили в колхоз, хотел помириться с Мишкой. Оба помнили свою ссору зимой, на спектакле. Сейчас Петя первым протянул Мишке руку.

Молодой Парфёнов довольно улыбнулся:

— Я ж тогда зря от отца-то отказывался. Он ведь у меня оказался не кто-нибудь, а ударник!

Весной совсем плохо стало с кормами. В один из дней Аннушка вышла во двор и увидела, что Холзаный лежит пластом и даже головы не поднимает. Аннушка побежала за помощью — на этот раз к Терехе Парфёнову. Тереха пришёл, хмуро взглянул на старого коня.

— Должно, кончится, — проговорил он, — недокармливаешь, баба.

Аннушка заплакала.

А назавтра Тереха привёз ко двору Веретенниковых воз сена. Воз был навьючен на совесть, в телегу запряжён сильный гнедой конь. Раньше конь этот стоял во дворе Терехи, а сейчас Парфёнов приехал на нём от колхоза. Аннушка этому сильно удивилась. Она никак не ожидала со стороны Терехи такого поступка.

— Да как же это? — растерянно спрашивала Аннушка.

— А так уж, — сказал Тереха, — хоть вы и не колхозники… а животная, она не виновата. Надо подход иметь. Конь-то тягло! Нельзя тягло губить!

И теперь, готовясь свалить воз, Тереха втолковывал Аннушке:

— Егор-то твой домой же приедет, куда он денется! Приедет, а в дому поруха, животина стощала. На ком робить-то? Это непорядок. В колхоз худых лошадей нам тоже не надо. А с хорошими лошадьми — пожалуйста! — Оказывается, он, выручая Аннушку, заботился о колхозе!

XXXVI