Трудный путь к Победе

С середины марта германское командование ожидало удара советских войск по Берлину и Дрездену. «Именно здесь будет предрешён исход войны», – записал Геббельс в свой дневник. Упорной обороной Берлина и его удержанием в своих руках во что бы то ни стало гитлеровское руководство предполагало перемолоть наступающие советские войска, нанести им поражение и добиться сепаратного мира с США и Великобританией. «Война решается не на Западе, а на Востоке… Предстоящее большое наступление большевиков должно быть отбито при всех обстоятельствах. Предпосылки для этого имеются – люди и техника у нас есть. Наш взор должен быть обращён только на Восток, независимо от того, что будет происходить на Западе. Удержание Восточного фронта является предпосылкой к перелому в ходе войны», – гласило специальное обращение нацистской партии к населению и Вооружённым силам Германии от 3 апреля 1945 г. Немецкое военное командование призвало солдат и офицеров «оборонять Берлин до последнего человека и до последнего патрона» – «так, как русские защищали Петербург и Севастополь». 15 апреля 1945 г. к солдатам Восточного фронта со специальным воззванием «Берлин останется немецким, Вена вновь будет немецкой, а Европа никогда не будет русской!» обратился сам фюрер. «Битва за Берлин, – провозглашал Гитлер, – это битва за Германию»; «Кто в этот момент не выполнит своего долга, будет предателем своего народа». Гитлер требовал расстреливать на месте каждого, кто осмелится отойти или отдать приказ об отходе.

Путь к Берлину: западные союзники. Англо-американцы действительно рассчитывали взять Берлин. Игнорируя принятое в феврале 1945 г. в Ялте соглашение о включении германской столицы в зону операции советских войск, британский премьер-министр У. Черчилль настаивал на безусловном продвижении английских войск в направлении к востоку от Эльбы. 1 апреля 1945 г. он в тревоге писал Рузвельту: «Ничто не окажет такого психологического воздействия и не вызовет такого отчаяния среди всех германских сил сопротивления, как нападение на Берлин. Для германского народа это будет самым убедительным признаком поражения. С другой стороны, если предоставить лежащему в руинах Берлину выдержать осаду русских, то следует учесть, что до тех пор, пока там будет развеваться германский флаг, Берлин будет вдохновлять сопротивление всех находящихся под ружьём немцев… Русские армии, несомненно, захватят всю Австрию и войдут в Вену. Если они захватят также Берлин, то не создастся ли у них слишком преувеличенное представление о том, что они внесли подавляющий вклад в нашу общую победу… Поэтому я считаю, что с политической точки зрения нам следует продвигаться в Германии как можно дальше на восток и что в том случае, если Берлин окажется в пределах нашей досягаемости, мы, несомненно, должны его взять». Английский фельдмаршал Б. Л. Монтгомери, исполняя волю своего премьер-министра, даже разработал план захвата Берлина 20-тысячным английским парашютно-посадочным десантом, для доставки которого предполагалось использовать 1500 военно-транспортных самолётов и 1 тыс. планеров под прикрытием 3 тыс. истребителей 9-й американской воздушной армии. Тайная агентура американского Управления Стратегических Служб, находившаяся в Берлине, в марте 1945 г. получила предупреждение: армии генерала Эйзенхауэра достигнут германской столицы к середине апреля. «…Мы взяли бы Берлин, если бы могли это сделать», – отмечал Г. Гопкинс – ведущий политический советник президента Рузвельта. Обстоятельства распорядились по-иному.