Трудный путь в будущее

— Помнится, — продолжал М. Жарков, — западные специалисты, с которыми мы довольно часто соприкасались но работе, настойчиво твердили, что построить Салангскую ворогу за намеченный срок не удастся. Потребуется, мол, лет десять — пятнадцать. Ну, милостиво соглашались они, если и удастся построить, то туннель и его подъезды не выдержат испытания временем. Их прогнозы не оправдались. Дорога отличная, действует бесперебойно, став образцом строительства такого рода пути в сложных горных условиях.

Сооружение всего комплекса Салангской магистрали, и затем ее эксплуатация связаны с именем одного крупного афганского строителя-дорожника, полковника Абдуррашида Савдари. Скончался он летом 1977 года от острого сердечного приступа, сопровождавшегося к тому же кровоизлиянием в мозг. Жалею, что мне, не раз бывавшему на Салангской дороге, не удалось с ним встретиться. И не потому, что он был недоступен для иностранных журналистов, а просто потому, что все время наши пути расходились.

О нем поведали мне наши работники во время одной из поездок по этой магистрали. В годы сооружения дороги полковник, по натуре человек энергичный, деловой и независимый, все делал для того, чтобы дорожное строительство шло четко по графику. Сам работал по многу часов, того же требовал и от своих подчиненных. Он был беспощаден к тем афганским служащим и чиновникам, которые плохо работали, норовили нажиться разными путями и средствами. Эта категория афганского персонала его ненавидела. Нашим людям работать с ним было легко. Вопросы он решал грамотно, оперативно, без бюрократических затяжек.

По окончании строительства Салангской магистрали правительства Афганистана и СССР большую группу афганцев и советских специалистов наградили орденами и медалями. Полковник Савдари удостоился советского ордена Трудового Красного Знамени. Он принадлежал к той части офицерства, которая выступала за перемены в Афганистане. С режимом Дауда Савдари не сработался. Преследуя взяточников и ленивых чиновников, он уволил родственника вице-президента республики. Этот человек, ведавший делами, связанными со снабжением техникой и материалами, был уличен в воровстве. Он бездельничал, иногда по нескольку дней не появлялся на Салангской магистрали, мешал работать.

В защиту уволенного чиновника выступили влиятельные люди из даудовского окружения. Полковника вызвал к себе сам Дауд и сказал ему, что он «зарывается». Дауд предложил немедленно восстановить чиновника на работе и принести ему извинения. Савдари возразил, что чиновника следует отдать под суд. Ведь тот уличен в воровстве дорожной техники и нескольких тонн цемента.

— Полковник, — резко заметил Дауд, — я не верю, что этот чиновник занимался воровством. Пройдите к моему адъютанту и подайте рапорт об отставке.

На этом конфликт не закончился. Вскоре полковник был вызван в контрразведку. Ему было предъявлено обвинение в том, что он «не обеспечивает нормальную деятельность стратегической магистрали». Проходит еще какое-то время, и полковника вызывают в прокуратуру: оскорбительные дознания, настойчивые требования, чтобы он признался в том, что является «агентом одной великой соседней державы» и… «берет взятки». Савдари, дважды перенесший 118 инфаркт, третьего приступа, осложненного инсультом, не нм держал.

Но вернемся к нашему разговору с инженером Жарковым. Рассказывая о том, как сооружалась Салангская дорога, он вспоминал имена многих афганцев и советских специи листов, которые покоряли Гиндукуш, строили галереи и мосты, асфальтировали полотно, ночами бились над тем, как эффективнее провести в жизнь то или иное инженерное решение, боролись с сюрпризами стихии.

Очень хорошо отозвался он о своем коллеге, инженере Юрии Модебадзе, который тоже участвовал в строительстве этой дороги, а позднее помогал афганским дорожникам поддерживать ее в надлежащем состоянии. Мне удалось познакомиться с этим человеком, для которого работа всегда стояла на первом плане. Веселый и энергичный, он не терпел нытиков, всегда у него были шутка или анекдот на любой случай жизни Сколько я с ним ни ездил, сколько ни говорил, но когда речь заходила о нем самом, когда я хотел узнать о его работе, то он всегда отделывался от разговора.

— Ничего особенного, — говорил он. — Обыкновенная работа: бывает иногда и жарко и холодно, трудновато и немного опасно.