Трудный ребенок

– Что... что это было? Где мы? И какого черта здесь происходит?! – спросила я, пытаясь отдышаться. Выходило плохо. Воздух был тяжелым, насыщенным, и от него кружилась голова.

– Ты никогда раньше не телепортировалась?

– Я… что?!

– Извини, что не предупредил, да и времени не было. Нужно было бежать быстро, при охотниках у меня плохо получается – они блокируют многие активные способности.

– Ты умеешь это?! Как ты вообще... как такое возможно?

– Надо же, я еще могу поразить женщину, – усмехнулся он.

Я ошеломленно огляделась, все еще не веря глазам. Зеленая долина раскинулась, куда хватало взгляда. На ней, уютно устроившись, дремали небольшие домики с разноцветными крышами. Слева на горизонте, извиваясь и уходя вдаль, возвышались горы. Снежные вершины уходили вверх – к небу, над ними клубились перистые облака, а солнечный свет, отражаясь, слепил глаза.

Красота!

– Где мы вообще? – изумленно спросила я.

– Я расскажу, но, может, сначала войдем в дом? Эти перемещения выматывают, знаешь ли.

– Чей это дом?

– Здесь живет Ева, – ответил Мир. – Она и я – это все, что осталось от альва. От истинных альва.

– Я думала, остался только ты.

Мирослав серьезно посмотрел на меня, но ничего не ответил и постучал в дверь.

Через несколько секунд она отворилась, и на пороге возникла миловидная блондинка небольшого роста в переднике и со скалкой в руке.

– Хорошо же ты встречаешь гостей, Ева, – насмешливо произнес Мирослав, и женщина отступила на шаг. Видно было, что она не ждала гостей, и что ее отношения с вождем альва крайне натянуты.

А я застыла на пороге, потому что поняла: жертв не избежать, как бы мы ни защищались. Никакие альянсы не помогут, когда придет сплоченная армия охотников.

Я узнала Еву – именно она была в моем видении. Ее и рыжую девочку лет семи...

Словно материализовав мои мысли, из-за юбки Евы выглянуло симпатичное личико, усыпанное веснушками. Увидев Мирослава, оно расплылось в широкой улыбке.

– Папочка! – крикнула девочка и кинулась на ему на шею.

Я поежилась от прохладного ветерка – обуться я успела, а куртка так и осталась на вешалке в квартире. Трикотажная туника совершенно отказывалась греть.

– Это Майя – моя дочь, – сияя, сообщил Мирослав. Посмотрел на блондинку, и улыбка сошла у него с лица. Взамен оно окрасилась непонятной мне эмоцией, с примесью тоски и сожаления. – И Ева. Моя жена.

– Очень приятно, – смущенно пробормотала я. Показалось, я вторглась в мирок, который должен быть скрыт от всех, и была в нем непрошеным гостем.

Почему Ева и Майя живут здесь, если остальные альва почти полным составом переехали в дом атли? Что заставляет Мирослава подвергать опасности жену и дочь? Особенно сейчас, когда угроза нападения охотников настолько велика.

Ответов на эти вопросы не было. Была лишь дикая усталость, сонливость и неутихающая тошнота. А еще я жутко замерзла – зубы стучали друг о друга, а кисти рук посинели.

– Ева, может, ты нас впустишь уже, здесь немного прохладно, – бросив на меня сочувствующий взгляд, упрекнул жену Мирослав.

– Да, конечно же, входите!

Внутри было тепло и пахло яблоками. Прихожая, смежная с кухней и большой комнатой, устлана темным и мягким ковром. В углу под вешалкой аккуратно ютилась обувь. Я машинально стянула кроссовки и поставила туда же. Мирослав заморачиваться не стал – так и вошел в ботинках.

Я нахмурилась. Да уж, я бы тоже на месте Евы его пару раз скалкой огрела – никакого уважения к чужому труду. Впрочем, не он один такой – это, должно быть, привычка всех вождей.

Кухонька была крошечной, с маленькими шкафчиками в стиле кантри и пестрыми тарелочками на стене. От основной комнаты кухню отделяли массивные балки, к которым присоединялся низкий плетеный декоративный заборчик.

Сама комната оказалась просторной. В большом камине, выложенном камнем, гостеприимно трещали дрова, над каминной полкой висела картина неизвестного художника – поле и закатное небо, глубокое и бесконечное. На самой полке стояла ваза с сухими цветами.

Рядом с камином пристроились кресло и пуфик для ног. На кресле лежал смятый плед и книга с закладкой.

Небольшое окно в противоположной стене было занавешено рюшевыми шторами. А посреди комнаты стоял массивный обеденный стол.

В доме Евы было так уютно, что сразу возникало желание остаться навсегда.

Я потерла ладонями озябшие плечи и подошла ближе к огню.

– Присаживайся, – смущенно улыбнулась Ева и убрала с кресла плед и книгу. Потом всплеснула руками и побежала на кухню.

Мирослав, не стесняясь, уселся прямо перед камином, на ковер. Девочка пристроилась рядом и положила голову ему на плечо. Прямо идиллия! Я не смогла сдержать улыбки. Странно, как Мирослав преобразился здесь, в тепле небольшого домика в горах, а именно – в объятиях рыжего веснушчатого чуда. Таинственный и себе на уме мужчина превратился в домашнего милого папочку с вертящейся рядом егозой.

Майя же впилась в меня пристальным взглядом, рассматривала несколько секунд, а затем серьезно спросила у отца:

– Твоя женщина?

Если бы я ела в тот момент, подавилась бы точно.

Мирослав раскатисто рассмеялся, лукаво взглянул на меня и покачал головой.