Трудный ребенок

У меня захватило дух от представшей перед глазами красоты. Казалось, кусочек пространства аккуратно вырезали из какой-нибудь средневековой сказки о рыцарях и вставили в нашу реальность. После пыльного, пропахшего выхлопными газами Липецка, эта картинка виделась слишком уж нереальной. Было похоже, что я попала в рекламу шоколада «Милка», только без сиреневых коров.

– Обалдеть! – восторженно прошептала я.

– Я влюбился в это место, как только увидел, – улыбаясь, сказал Мирослав. – Это подножие горы Юнгфрау. Вон там, видишь, селение в долине? Это Венген, знаменитый лыжный курорт Швейцарии.

– Дом, в котором живет Ева – твой?

– Я купил его много лет назад, чтобы... – Он замолчал.

– Чтобы спрятать ее, – закончила я за него. – По законам хищных Майя вообще не должна была появиться на свет.

– Я нарушил все законы ради них.

Его явно печалила вся ситуация. Теперь же ему предстоит явить жену и дочь перед соплеменниками. Кто знает, как отреагируют альва.

Я понимала его. Вспомнила, как тайком бегала к Глебу в квартиру, как выкраивала редкие минуты свиданий с другом, понимая, что если атли узнают, меня будут судить.

Тяжело соблюдать законы, когда сердце живет по своим собственным.

– Тебе не обязательно говорить альва, кто они. Они все равно не почувствуют, так как не альва по крови. Еву ты принять не сможешь, но они с дочерью спокойно будут жить с нами.

Мир покачал головой.

– Я не буду врать альва. К тому же сейчас война, нам понадобятся любые кадры, даже если они отреченные.

– Дар Майи слаб без посвящения. Не знаю, что она умеет, но в полную силу не сможет себя проявить.

– Я думал об этом. – Он отошел от меня и присел на небольшой валун.

Почему-то показалось, что он устал – и скрываться, и скрывать. Бегать всю жизнь от преследующего альва охотника, принимать в племя незнакомцев. И помнить.

Прошлое никуда не уходит – оно появляется по ночам, мучит, и никуда от этого не деться. Умершие преследуют нас до самой смерти.

Меня преследовал Тан. Снился в самых непредсказуемых снах, молчал и смотрел в глаза тяжелым, будоражащим взглядом. Казалось, хотел сказать что-то, но не мог. А я должна была понять, но не понимала, и это причиняло ему боль – настоящую, неизбежную.

Так и мучились мы оба – в моих снах. Поутру он растворялся в рассветном солнце, и я провожала его на балконе. Почти каждое утро. А потом возвращалась в кровать, прижималась к Глебу и пыталась согреться.

Напрасно. Холод наступал изнутри и никуда уходить не спешил.

– Я просил Влада, и он согласился... – тихо сказал Мирослав и опустил глаза.

– Ева и Майя станут атли? – ошеломленно спросила я.

– У них будет семья, Поля. Они это заслужили.

Ева позвала нас в дом. Ужинать при свете свечей перед камином было настолько приятно, а стряпня Евы настолько вкусной, что я невольно разомлела. Напряжение между Мирославом и Евой сошло на «нет», и женщина улыбалась, поглаживая жующую Майю по голове.

Как же уютно у них! Сама бы жила здесь, в горах, вместе с Кирой. А что, может, мне тоже отречься? Интересно, Влад купил бы нам такой домик?

Конечно, нет. Я не жена ему. По сути, вообще никто, особенно теперь, когда проклятия нет. Странные мысли в голову приходят. Наверное, горный воздух так действует. Перепады давления, отсутствие вредных примесей. Как бы глюки не начать ловить.

Затем Ева ушла укладывать Майю. Сама она осталась спать в комнате дочери, гостеприимно отдав нам свою. Мирослав сказал, что спать не собирается, а взамен пойдет на охоту, так как на телепортацию нас отсюда уйдет много сил.

Я не возражала. Не было сил и желания. В конце концов, даже Андрей сказал, что мы должны собирать силы. Нас придут убивать, и мы обязаны сделать все, чтобы выжить.

После ухода Евы мы с Мирославом устроились на полу возле камина. Я смотрела на горящие поленья и наслаждалась теплом. Щеки пылали, мысли плавно текли, а я расслабленно улыбалась.

– Интересно, тот охотник чувствует нас? – без единой эмоции спросила я.

– Нет, конечно, мы слишком далеко.

– Так ему и надо! – Я вздохнула. – Только вот... Глеб с ума сойдет.

– Лучше пусть понервничает он, чем убьют тебя. Здесь нет связи, к сожалению, но я сегодня буду в поселке и позвоню Владу. Мне кажется, он переживает не меньше.

– Потерять пророчицу будет прискорбно, – с горечью произнесла я.

– Потерять тебя будет прискорбно, – со странной интонацией сказал Мирослав, и я посмотрела на него. – Да брось, а то ты не знаешь, что если бы не твой роман с его братом, Влад давно бы...

– Нет! – резко перебила я и отвернулась. – Как скажешь, – насмешливо ответил Мир и тоже посмотрел на огонь.

Мы немного помолчали, а потом он сказал:

– Ты ударила охотника. Несильно, но я заметил. Разве у пророчиц бывает дар воина?

– У меня бывает. Потому что я сольвейг, – честно призналась я.

Не видела смысла утаивать больше. Мирослав открыл мне свой страшный секрет, привел в дом к отреченной жене и дочери, зачатой вне закона. К тому же, он тесно общается с Владом, все равно рано или поздно узнает.

– Сольвейг? Ого! Настоящий?

– Ну да. Поверь, от меня больше проблем, чем пользы.