Трудный ребенок

– Помогает атли устроиться. Хотел ехать с Владом вас спасать, но потом они решили, что Мирослав все же сильнее, если учесть его способности. Никто не знал, получится ли у них.

Я кивнула. От сердца отлегло, дыхание постепенно приходило в норму. Впрочем, в норму уже ничего не придет. Атли потеряли троих, возможно, к вечеру умрет и Лара. Мы с защитницей никогда не ладили, но я не хотела бы, чтобы она умерла вот так. Чтобы она вообще умерла.

– Ты как? Держишься? – спросила я Иру, отгоняя мрачные мысли.

– Я привыкла к смертям. Каждый воин готов к тому, что кто-то из близких умрет. – Она опустила глаза и произнесла безэмоционально: – Ненавижу охотников. Думала, что не смогу ненавидеть кого-то больше, чем Чернокнижника. Но оказалось, могу.

– Кто теперь будет править митаки?

– Все решится на совете. Я больше в праве влиять на жизнь митаки.

– Почему? То есть... ты ведь могла править, даже будучи женой Влада? Зачем было менять племя? – Я прищурилась, склонилась к ней и шепотом спросила: – Влад настоял?

Ира улыбнулась и покачала головой.

– Муж и жена должны быть всегда вместе, Поля. Иначе когда пути племен разойдутся, им придется разойтись тоже. Жить раздельно. Это неправильно. Жена должна идти за мужем – такова традиция.

Я сжала ее руку и искренне сказала:

– Твой отец спас мне жизнь. Он погиб, как герой.

Ира ничего не ответила. Лишь улыбнулась и обняла меня крепко. И мне стало хорошо. Тепло. Уютно.

Война сближает. Стирает разногласия, сглаживает острые углы, заставляет сплотиться. Атли именно этого не хватало всегда – сплоченности. И теперь мы здесь, выжитые из собственного дома армией убийц, вдали от источника силы, охваченные горем и отчаянием. Привезли вместе с собой запах смерти – сладковатый, приторный. Рождающий страх и панику.

Кирилл вышел из темного коридорчика слева, тяжело вздохнул и отхлебнул из бутылки, стоящей на столе у камина. Затем взглянул в нашу сторону, и на лице лекаря мелькнуло облегчение.

– Слава богам, вы живы! – произнес он и отпил еще глоток.

– Как Лара? – спросила я и поморщилась. Нога болела все сильнее и, показалось, даже опухла.

– Я не могу ей помочь. Вряд ли кто-то сможет. – Кирилл подошел и присел рядом на корточки. – А вот тебе не помешает помощь. Что произошло? – Он кивнул на опухшую коленку.

– Упала, когда выбиралась из окна штаба охотников, – призналась я и застонала – лекарь слегка надавил на больное место и нахмурился.

– Идем ко мне в комнату. Там пока никого, будет удобно тебя лечить.

Комната Кирилла находилась на первом этаже. Проходя мимо одной из спален, дверь которой была приоткрыта, я заметила сгорбленную фигуру Филиппа, сидящего над почти безжизненным телом Лары.

Лицо защитницы было бледным, щеки впали, под глазами легли черные круги. Смерть не щадит красоту, а мои видения – не панацея от потерь. Увы. Лариса Домбровская, сильнейшая защитница в истории атли не переживет этот день.

На глаза навернулись слезы, я почувствовала теплую руку Кирилла у себя на плече.

Нужно жить дальше. У нас множество поводов для этого. И причин. У меня-то уж точно. Стать сильнее, поговорить с Владом о драугре. Подстраховаться. Хорошо, что кен колдуна пока еще защищает меня, но что будет, если вдруг его не станет?

Словно прочитав мои мысли, Филипп резко обернулся и посмотрел в нашу сторону. Карие глаза хищно блеснули, и я невольно отшатнулась.

– Идем, ты еле стоишь, – шепнул мне на ухо Кирилл, и я заставила себя отвернуться от жреца.

Кирилл помог мне быстро – через полчаса отек сошел, и я смогла наступать на ногу, почти не ощущая дискомфорта. Кен целителя творит чудеса. Каждый из Макаровых силен в своем деле.

Лекарь оставил меня отдыхать в своей комнате, а сам спустился вниз помочь остальным устроиться. Дом митаки, хоть и был большим, но нас всех вместить было сложно.

Я закрыла глаза, почти погружаясь в сон. Отдохнуть хотелось неимоверно, особенно если учесть, что ночка была та еще. Меня уже охватила нега полузабытья, когда я ощутила, как кто-то коснулся моей руки.

Я вздрогнула, распахнула глаза, но Филипп приставил указательный палец к губам, призывая к молчанию.

– Тссс, не кричи. Нужно поговорить. Это важно.

Серьезно слушала я минут пять, потом уверилась в мысли, что Филипп помутился из-за приключившегося с Ларой. Вид его это подтверждал – фанатичный блеск в глазах, нервные движения, путанная речь. Но смысл сказанного я уловила хорошо.

– Ты в своем уме? Отдать тебе кен Тана? Ты и без него отлично плел интриги. Извини, но это был бы самый глупый мой поступок, а у меня их – коллекция.

– Я же не прошу все! Немного – чтобы я смог… Она сейчас не здесь – далеко, и ни один ритуал не помогает. Я все перепробовал. Все, что умел. Все, к чему у меня есть способности. Но есть другие ритуалы – темные. Я изучал. Многое знаю. Для них нужен особый кен – полученный в результате кровавых жертвоприношений.

Я поморщилась, но Филипп даже внимания не обратил, продолжал говорить быстро, сбивчиво и все больше нервничал.