Трудный ребенок

Я вздохнула. Спорить с Первозданным, который может вернуть Киру, глупо, поэтому смолчала. У каждого своя правда. Иногда доказать кому-то собственную бесполезно. К тому же, я здесь не ради дискуссий с древними охотниками.

Альрик подвел меня к столу с напитками. Мужчины, беседующие с Саром, тут же замолчали. Я смутилась. Не хотелось столько внимания со стороны тех, кто не так давно убил бы меня и глазом не моргнул.

– Мое почтение, – Альрик слегка поклонился, и Сар снисходительно кивнул. Затем посмотрел на меня выцветшими от времени полупрозрачными глазами. Жуткий взгляд – словно насквозь душу пронизывает!

– Охотница, ну надо же!

Голос у главы Первозданных был низким и шелестящим. И почему-то мне показалось, он вовсе не рад меня видеть в своих рядах.

– Не к добру это, – подтвердил он мои догадки.

Охотники рядом потупились и молчали, и только один из них – с золотисто-рыжими волосами – смотрел на меня изучающее исподлобья.

– В истории уже были охотницы, – примирительно сказал Альрик. – Полина не первая.

– Но она – первая среди зверей! – воскликнул Сар. – Выплеск ее кена видели все. Это происходит не случайно. Сначала тот выскочка-атли, теперь она... – Он покачал головой. – Настали смутные времена, попомни мое слово, Альрик. Беда идет в наш мир. И девица – первая предвестница.

– Тем не менее, она – одна из нас.

– Пока, – вырвалось у меня, и Сар перевел на меня жуткие глаза. У всех древних такие узкие зрачки? Альрик выглядел нормально, но может, это связано в тем, что в прошлом он был хищным? Я глубоко вздохнула. Нужно собраться. Я здесь не затем, чтобы выслушивать предсказания глубоких старцев. – Как и тот выскочка-атли я хотела бы выменять свой кен на кое-что нужное мне лично. Может, тогда перестану быть для вас проблемой.

– Она еще и не ценит нашу благодать! – взорвался Сар и перевел взгляд на Альрика.

– Полина молода, – мягко произнес Альрик и обнял меня за плечи. – Прелести нашего мира для нее непривлекательны. Но я постараюсь убедить ее в обратном.

Сар помолчал немного и кивнул. Затем махнул рукой, и это видимо означало, что нам больше не рады.

Для меня было облегчением уйти оттуда. Выдохнуть и расслабиться. Нет, охотников, а тем более, Первозданных, нужно принимать дозировано. По одному в неделю. А так – слишком шокирует.

– Сар слишком категоричен. Не нужно с ним откровенничать, Полина. – Альрик смотрел на меня серьезно, но не осуждающе.

– Да, я уже поняла...

– Он считает нашу суть благодатью.

– А ты нет?

Первозданный пожал плечами.

– Я отношусь ко всему проще. И вижу потенциал там, где его не видят другие. Например, в тебе. Если выживешь, рискуешь прославиться, Полина.

– Я хочу лишь вернуть дочь.

Несколько секунд он пристально вглядывался в мое лицо, а затем рассеянно кивнул и отвернулся. Я уже начинаю привыкать к причудам древних – верный знак, что пора линять.

– Сначала я должен представить тебя всем. А затем совет решит, что с тобой делать. Идем.

Я вздохнула и последовала за ним – знакомиться со всеми. Мечта всей жизни – вечеринка у охотников! Андрей бы удивился. Интересно, а он тут есть? Я посмотрела по сторонам в поисках друга и тут же натолкнулась на знакомые серые глаза.

Какая встреча! У меня сегодня прям день Мишеля. Надо отметить его в календаре. Черным. Такой себе антипраздник.

Древний стоял у противоположной стены с кубком в руках и наблюдал за нами. Когда я его заметила, направился в нашу сторону.

Меня отвлекло прикосновение к руке, и я невольно дернулась.

– Инстинкты в тебе еще звериные, – улыбнулся златовласый, внимательно меня разглядывая. Русским он владел неплохо, но в речи присутствовал сильный акцент. – Я – Бен. Бенжамин, но для тебя просто Бен.

– Полина, – промямлила я и непроизвольно стала ближе к Альрику.

Похоже, день сегодня будет насыщенный. В основном, общением с охотниками. Пережить бы его. Пережить бы это все! Вернуть Киру, упасть на кровать в доме атли и спать много-много дней.

Альрик, как назло, покинул меня. Его отвлек по каким-то важным делам еще один древний. А я осталась один на один с Беном, который, уже не стесняясь, нагло рассматривал меня всю. Черт меня дернул надеть обтягивающую майку!

– Так ты молодой... охотник? – нервно спросила я.

– Два года как снизошла благодать, – ответил он, и к моей большой радости, посмотрел в глаза. Улыбнулся. Признаться, улыбка у него была приятная. Располагающая. Но все же он пугал меня до жути – чем-то внутри глаз, карих с яркими темно-красными вкраплениями.

– Я вижу, ты относишься к этому так же трепетно, как и Сар.

– Нет ничего лучше, чем рвать жилу зверя, – не колеблясь, ответил он. – Видеть, как стекленеют его глаза. И нет ничего приятней, чем смотреть, как их женщины корчатся, впуская в себя семя охотника. Знаешь, что случается потом, Полина?

– Они умирают, – выдавила я, не в силах сбросить оцепенение от слов Бенджамина.

Он ненавидел нас. Каждого хищного. Готов был убивать всех, без разбора.

И никогда мы не сможем понять друг друга, найти взаимопонимание. Как и в легенде, хищный убегает, а охотник охотится.