Трудный ребенок

Это все проклятие. Если бы его не было, я давно уже нашла бы свое счастье. Забыла бы и Влада, и прошлое, и навязчивые мысли. Проклятие губительным ярмом висит на шее, вороньей стаей кружит над головой. Как в том фильме, что мы смотрели недавно.

– Мне нужно это самой, – сказала я больше себе, чем Глебу. Подняла на него глаза и повторила: – Мне нужно. И я это сделаю!

Глава 17. Новоселье

Белые стены выглядели одиноко и зловеще, словно это не квартира, а больничная палата. А в остальном было очень даже ничего – уютненько. Глеб выкинул старый затертый диван, а вместе него посреди комнаты красовался огромный бежевый уголок с круглыми подлокотниками и широким сиденьем. На него-то с разбегу и плюхнулась Кира. Закинула ноги на спинку и лукаво подмигнула.

– Я тоже хочу отдельную квартиру! Как думаешь, Влад разрешит?

– Сомневаюсь, – скептически ответила я, вспоминая наш с ним последний разговор.

Лучше бы не вспоминала, ей богу! Грудь тут же стянуло невидимыми веревками, а в комнате стало на порядок темнее. Сожаление замуарило пространство, но Кира тут же осветила его лучезарной улыбкой.

– Жаль. Но может, оно и к лучшему. Возможно, он, наконец, поймет, что мы с Таном любим друг друга, и позволит нам венчаться.

Глеб закатил глаза, всем видом показывая, как он относится к такой перспективе, но вслух сказал:

– Сначала посвятись, сопля!

Кира хотела что-то ответить, даже рот раскрыла, но тут у нее зазвонил телефон, и дочь упорхнула на балкон. Как пить дать, Тан звонит. Ну и ладно, пока нужно абстрагироваться и не думать.

– Переживаешь, что не сможешь? – осторожно спросил Глеб и положил руку мне на плечо. – Из-за нее?

– Нет. Если Тан будет вести себя мирно, ничего не придется делать.

– Он не будет.

– Тогда Кира поймет, что он за человек, – резко произнесла я. – А мне будет проще – он ведь ей соврал. И мне.

Глеб кивнул, но дальше допытываться не стал. Обвел взглядом обстановку в комнате и спросил:

– Ну как тебе?

Я проследила за его взглядом. Смотреть-то особо не на что – из Глеба ужасный декоратор. Кроме уголка в комнате – низкий журнальный столик из темного дерева и почему-то трюмо. Надо будет оттащить его в коридор, а то там совсем пусто. В углу, рядом с полу-засохшей драценой, одиноко притаилось кресло. Вот и вся мебель. Хотя по сравнению с тем, как была обставлена квартира до этого, тут даже уютно. А еще на окнах шторы. Простенькие, тюлевые, но они есть.

– Обалдеть! – честно ответила я и добавила: – Спасибо.

– Идем спальню смотреть.

Спальня оказалась по-настоящему домашней. С ковром, кроватью, комодом и цветами на подоконнике. Даже ночники на тумбочках стояли, а кружевное покрывало делало комнату по-настоящему женской. Даже слишком.

Я улыбнулась и крепко обняла Глеба.

– Нравится? – тихо спросил он.

– Очень. Только... Можно я выброшу рюши?

– Делай, что хочешь. Теперь это твой дом.

Мой дом. Жилище, куда я не обязана никого впускать. Где могу делать, что захочу, хоть на голове стоять. И главное – где не буду ежедневно видеть Влада, сталкиваться с ним на лестнице, в гостиной или в кухне. Где не придется каждый день пересиливать безнадежность и дикую тоску от того, что я изменить не в силах. У меня будет что-то свое, личное.

Я даже мечтать о таком не могла.

– Я уже говорила, как сильно люблю тебя?

Прижалась к Глебу, а он проворчал:

– Ты вообще такого не говорила...

– Так вот говорю. Чтобы знал.

– Вермунд не посвятил Киру, – хмуро произнес он и разомкнул объятия. В глаза не смотрел, казался отстраненным и чужим. Даже воздух пропитался этой отчужденностью, что сбивало с толку.

– Думаю, он не хочет пока. Из-за Тана, – сдавленно ответила я.

– Правильно. Пока все не утрясется, лучше пусть побудет непосвященной. Мало ли, как колдун на нее влияет... – Он выглянул в коридор – наверное, убедиться, что Кира не подслушивает под дверью. – Только ты должна рассказать ему. Ну, о своем плане. Иначе он тебе его попросту сорвет.

– Если расскажу, больше вероятность, что сорвет. К тому же, у нас сейчас плохо получается разговаривать.

– Ну да, свадьба, – стараясь казаться безразличным, сказал Глеб. – Через две недели он перестанет быть свободным мужчиной.

– Он никогда им не был, – фыркнула я. – Думаю, скоро все устаканится. А если у меня получится, то...

– А если нет? – перебил Глеб. – Ты думала о том, что будет, если не сможешь, не успеешь? Если...

– Никаких если! Смогу. И успею. Тан не будет вождем атли никогда. Думаю, тут все со мной солидарны.

– Домбровская тебя поцелует, как пить дать, – усмехнулся он. – Она тоже предпочла съехать, ведь скоро великий и ужасный Оз... то есть Тан въедет в наш дом.

– Тебе все хиханьки, – строго осадила я его. – Лично я понимаю Лару.

Глеб достал сигарету и бесцеремонно подкурил. Прямо посреди спальни. Я нахмурилась. Нужно будет провести с ним политбеседу по поводу курения в помещении. И ограничить пространство для вредных привычек балконом.

– Скоро Тан распугает всех девушек-атли, в доме станет пустынно и скучно. Посреди гостиной на огромном троне будет сидеть Ира Диркова и командовать нами. Беда-печаль.