Трудный ребёнок по-драконьи (СИ)

– Пирожные отлично перевариваются детским организмом, – не пошла на уступки я. – Продолжаю. После ты испортила стул, пол и салат, а также своими действиями причинила боль Деборе, которая стоит за тебя горой. Разве это справедливо по отношению к ней?

Я в упор посмотрела на Роксану. Видно было, что она смутилась, но признавать вину не хотела. А я снова задумалась, как возможно, что в маленьком детском теле будто живёт подросток. Ну или ребёнок постарше. Она ведь всё понимала и, честно признаться, иногда казалось, гораздо лучше той же Деборы.

– Также хочу заметить, – продолжила я, – что жабе наверняка не понравились твои проделки. Ей нужна вода, постоянно нужна, и много. Жабы ведь не пьют её, как люди, а впитывают кожей. Не уверена, что сок из огурцов и помидоров, смешанный с маслом – хорошая замена.

– Я не знала, – тихо откликнулась девочка.

– Я ещё раз тебя призываю к тому, чтобы думать прежде, чем делать, Роксана. Это очень важно. Есть забавные шалости и глупости, которые вызовут у окружающих улыбку, а есть шуточки, вроде твоей вчерашней с полом, где домашние могут покалечиться.

– Я уже об этом слышала, – буркнула девочка.

– И услышишь не раз. Я буду напоминать тебе все хулиганства после каждого нового случая, и каждая наша воспитательная беседа будет всё длиннее, – намекнула я максимально прямо.

Дебби вытаращила на меня глаза. Ей потребовалось время, чтобы оценить коварство моего замысла, после чего она улыбнулась и посмотрела с таким восторгом, что я поневоле ответила ей такой же широкой улыбкой.

– Наш утренний разговор сегодня повторять не буду, ты сама знаешь, что сделала.

– А что она сделала? – не поняла домоправительница.

Я в красках описала своё фиолетовое утро, чем рассмешила не только добрячку Дебору, но и слуг. Последние мужественно держались, пока были в столовой, но за дверью так громко хохотали, что и мы поддались их настроению.

– Видишь, моя хорошая, чем отличается милая шалость от пакости? – спросила я воспитанницу. – Сейчас мы смеёмся, а вчера госпожа Фантао едва не плакала.

– Просто не лишайте меня сладостей и всё будет хорошо, – выдвинул условия маленький домашний тиран в платьице.

– По сладостям мы решим вопрос позднее, есть у меня на этот счёт идея. А пока твоё наказание. Поскольку это первая провинность, оно будет в некотором роде даже приятным. Следующее будет более строим, затем ещё строже и так далее.

– Логику уловила, оценила, – совершенно по–взрослому сообщила Роксана. – Так что с наказанием? Я должна переписать учебник? Если что, писать я ещё не умею, только читать, так что это будет слишком жестокое и несправедливое наказание.

Ну, даёт! Играет на опережение. Умничка! Далеко пойдёт.

– Нет. Писать мы с тобой научимся и так. Это нужное и полезное умение, жизненно необходимое. Наказывать учёбой я тебя не стану, – решила я, рассудив, что мне бы такое не понравилось. Учиться нужно в удовольствие. По крайней мере, моя няня всегда говорила именно так, а её мнению я доверяла.

– Даже мне интересно, что ты задумала, – высказалась Дебби.

– Итак, задание на сегодня: сделать пять добрых дел пострадавшей от твоих проделок Деборе. Это может быть собранный букет полевых цветов, но только тех, от которых у неё не будет аллергии, – уточнила я, зная характер подопечной. – Если рисунок, то лишь тот, что её порадует. Приятный. Хорошо подумай и постарайся.

– Слишком высокие требования для маленького ребёнка, – выдала совсем не по–детски Роксана.

– Ты умная девочка и обязательно справишься с заданием, – парировала я. – На завтра же у тебя будет другая задача: с самого утра будешь помогать слугам: накрывать на стол, убирать, мыть посуду, поливать цветы на террасе, в саду и так далее.

– Я?!

– Именно. И с этого дня будешь убирать последствия своих шалостей самостоятельно.

Роксана посмотрела на меня как на предателя. Дебби хотела что–то сказать, но промолчала, будто испугавшись, что и ей сейчас придумают работу. А вот служанка, которая ставила на стол тарелку с ассорти мини–пирожных, едва не снесла хрустальные бокалы, дёрнувшись.

– Испугались такой помощи? – уточнила я доброжелательным тоном.

– Нет–нет, что вы! Мы все рады будем научить маленькую леди, – с неожиданно тёплой улыбкой произнесла служанка. – Просто… Вдруг господин не одобрит?

– У меня нет дополнительных инструкций, так что я буду действовать в рамках своих полномочий. Если господину не понравится моя методика, он может меня уволить, верно? Вы никак не пострадаете.

Теперь все взгляды сосредоточились на мне, а я, признаться, не сразу поняла, что веду себя слишком дерзко для наёмного персонала. Обычно люди боятся потерять работу, держатся за неё, я же выдавала себя излишне уверенным поведением. А ведь продавец блинчиков на вокзале меня предупредил, что нельзя так.

Ну да ладно. Что сделано, то сделано. Не идти ведь теперь на попятную.

– Эльза, пожалуйста, не говори так. Мы приняли тебя, как родную, и не хотели бы, чтобы ты ругалась с его светлостью. Мы тоже несём ответственность за тебя.

Его светлость?