Трудный Роман

Еще тогда, в девятом, команда одержимых зажглась идеей – постройкой у школы вспомогательного корпуса: будет наконец свой хороший спортзал, столовая и даже… обсерватория. На стройплощадке воскресник за воскресником. И ни один нытик не обмолвился: зачем, мол, все равно, пока достроят, мы окончим школу. Потом, когда заурчал бульдозер, танцевали вокруг танец команчей.

При том при сем Катя не любила говорить о себе. О ее затаенном, глубоком мало кто знал. Ей казалось: стоит посвятить других в очень личное, как оно станет чужим и потеряется для нее.

Она увлекалась физикой и математикой, участвовала в конкурсах, которые проводил МАИ, любую свободную минуту возилась в своей самодельной домашней лаборатории, что-то паяла, монтировала. У нее и поговорка была под стать ее увлечению: «Надо летать. А не хочешь – падай в мох и обрастай клюквой».

«Летать-то, конечно, надо, – размышлял Костя, – но улыбаться хотя бы иногда тоже не мешает. А то сама обрастешь клюквой…»

Зазвенел звонок…

На окнах физического кабинета причудливые цветы – разные кактусы, бегонии и прочие. Черникин читал книгу.

– Что за книга? – поинтересовался Костя.

– Так, фантастика.

У доски Роман бубнил:

– Ядерная реакция деления – это такая реакция, при которой ядро расщепляется на три ядра-осколка примерно равной массы…

– На сколько ядер? -настороженно переспросила Калерия Иосифовна.

– Я сказал, на три ядра, – флегматично ответил Роман, скосив глаза в ее сторону. – Сугубо точно.

Раздались смешки. Учительница рассердилась:

– Я спрашиваю о том, что пишется в учебнике.

Роман был невозмутим:

– А я читал, что советские ученые нашли такие условия реакции, при которой получается три ядра- осколка.

– А меня, Гостев, не интересует, что ты читал. Это еще ровным счетом ничего не доказывает. Все должно быть проверено, а потом утверждено.

– Моя фамилия Гастев, Калерия Иосифовна. И я не понимаю, почему обязательно я должен отвечать по учебнику? – как ни в чем не бывало продолжал Роман.

– Я уже говорила, что учить положено по учебнику, – пыталась сдержать раздражение Калерия Иосифовна.

– А я все-таки не понимаю, почему нельзя не по учебнику, – пожал плечами Роман.

И теперь уже все внимательно слушали его и перестали заниматься каждый своим делом – читать, писать, зевать, разговаривать.

– Гастев, что за спор? – сердито прервала Калерия Иосифовна. – Мало ли какие результаты можно получить в опытах? В учебнике же сообщается только то, что не вызывает никаких сомнений. Может быть, ядро расщепляется на десять осколков. Но для вас пока только на два ядра-осколка. Всем ясно? Садись. Табаков, иди к доске.

Костя вышел к доске и, не дожидаясь вопроса, спросил сам:

– Калерия Иосифовна, а как быть, если учебник устарел? И вообще, разве мы не вправе иметь собственное мнение?

Она удивилась:

– А откуда оно у тебя взялось, собственное мнение? Смотрите, какой самостоятельный!.. Если каждый займется отсебятиной, что получится? А программа для чего?

– Так ведь я, Калерия Иосифовна, не автомат для усвоения программы, а человек… Я, как говорится, мыслю – следовательно, существую. Вот, например, можно спросить?

– Ну, спрашивай…

– В нашем учебнике есть о проводниках и диэлектриках. И вы так объяснили. И ни слова об электретах. Как же быть, если они все-таки существуют?

– Какие электреты? – Калерия Иосифовна в замешательстве даже улыбнулась.

– Ну, материал, который обладает и теми и другими свойствами. Его не так давно открыли и стали использовать.

– Ты ври, да не завирайся, – нахмурилась Мымра. – Первый раз о таком слышу…

– А он существует, – развел Костя руками. – И при меняется.

– Ну, может быть. За всем не уследишь. Отвечай урок, – отрезала Мымра.

– А у меня тоже вопрос, – подбоченился Черникин. – Вот в разделе оптики в учебнике есть закон, что угол падения равен углу отражения. Сохраняется ли он в нелинейной оптике? Мне это очень важно знать…

– Сядь сейчас же, – цыкнула на него учительница, – и прекратите ваши дурацкие вопросы! Вы мне урок срываете!

– А можно мне? – поднялся невозмутимый Чугунов.

– Нельзя! – отрезала Мымра. – Нельзя! Здесь вам не институт, а школа.

На перемене к Роману подбежала озабоченная Катя.

– Гастев, готовите «Боевой листок»?

– Готовим, готовим, – снисходительно ответил Роман. – Что нам выпустить листок, хотя бы и боевой? Раз плюнуть…

– К субботе надо закончить, – строго предупредила она, в упор глядя на него.

– Будет сделано, – заверил Роман. – Листочек выпустим первый сорт. Даже со стихами о любви.

– При чем здесь любовь? О любви в «Боевой листок» не надо. Вы что, спятили?

– Ну, раз не надо, значит, о любви выбросим, – охотно согласился Роман, не оставляя снисходительного тона.

«Ишь ты, какая деловая! – думал он. – И не улыбнется. А ведь ей идет, когда она улыбается».

Катя побежала дальше. Роман направился к Косте.

– Эй, борэц, хочешь угощу новостью?

Костя кивнул, не поднимая глаз от учебника.

– Слышь ты, оторви нос от книги.

– Ну, чего? Я урока не выучил. Савельич как пить дать вызовет. У него чутье. Посмотрит – и уже все знает.