Трудный выбор

Мы слышим остальных, но в этом углу кухни только Митч может нас видеть. И Сьерра, если захочет. Но зачем им это?

– Где бокалы для шампанского? – спрашиваю я, и Мэйси одаривает меня широкой улыбкой, которая на миг выбивает землю у меня из-под ног.

– Там, наверху. – Она указывает куда-то, но я не оборачиваюсь. Вместо этого приближаюсь к ней.

Ее ладонь касается моего плеча, когда она медленно опускает руку, удивленная, что я подошел так близко. Ее губы складываются в букву «О», а глаза расширяются за стеклами очков. Щеки окрасил румянец, отчего веснушки выглядят темнее, и мне это нравится.

Мне нравится, как она смотрит на меня, как учащается ее дыхание, нравятся мурашки на ее предплечьях от того, что я стою совсем рядом и наслаждаюсь тем, как хорошо мне от ее близости. Мне нравится, как она смеется, как говорит, как плачет.

Сегодня ее темные волосы свободно спадают на спину, и это так же прекрасно, как и необычно, потому что Мэйси всегда собирает волосы в пучок.

Мне плевать, видит ли нас кто-то или обратил внимание на наше отсутствие, значение имеет только Мэйси. Что она думает, что чувствует и чего хочет.

– Я… я покажу тебе.

Ее голос – настолько тихий, что скорее похож на выдох. Мы движемся как в медленном танце: я чуть отступаю в сторону, чтобы Мэйси могла протиснуться между мной и холодильником. Бокалы больше не имеют значения.

Позади меня находится шкаф, он встроен в нишу и тянется до самого потолка. Мэйси открывает верхнюю дверцу и встает на цыпочки.

– Не знаю, о чем я только думала, убрав нужную посуду так высоко, – слышу ее ворчание, пока она пытается дотянуться до полки. Ее указательный палец касается бокала, но она не может за него ухватиться. Тогда я подхожу к ней, протягиваю руку над ее головой и достаю бокалы из шкафа один за другим. Я выше Мэйси, но не такой высоченный, как Нэш, поэтому приходится прикладывать усилия, когда добираюсь до третьего ряда.

– Их всего шесть, – констатирую я, но сосредоточиться мне трудно, потому что нас разделяет несколько миллиметров. На мгновение я забываю, какое число идет после пятерки…

Медленно опускаю взгляд на Мэйси, чья спина касается моего торса. Я не пытаюсь отстраниться, Мэйси – тоже.

У меня кружится голова от волнения, тревоги и желания. В то же время я будто парализован.

Что мне делать? Что сказать? В нескольких шагах от нас сидят Митч, Сьерра, Джесс, Лора и Нэш, и я не думаю, что закуток на кухне – подходящее место, чтобы рассказать Мэйси о своих чувствах или пригласить на свидание. Но ничего не сказать или не сделать кажется так же неправильно.

Я бы хотел, чтобы она попросила меня уйти, взяв на себя решение этой ситуации. Я сам не способен на это.

Но Мэйси поворачивается, ее плечо и бедро мучительно медленно скользят вдоль моего тела, и я тяжело сглатываю, стараясь не дышать громко и часто, словно пробежал марафон. Но мое тело восстает, пульс учащается, легкие работают так, будто кислород никогда прежде не был настолько важен, мозг в предвкушении удовольствия ликует: дофамин этому столику за мой счет! Но сначала море адреналина и серотонина.

Это настоящий блокбастер.

Я чувствую себя возбужденным подростком, напуганным, но безумно влюбленным мальчиком в теле двадцатипятилетнего парня, который выглядит так, будто знает, что делает.

Мэйси смотрит мне в глаза. Она так близко, что мне физически больно – сдержать порыв и не коснуться ее лица. Я больше не сдерживаюсь. Медленно поднимаю руку, словно Мэйси – это сон, который развеется, как мираж, если поступлю неправильно.

Когда мои пальцы касаются разгоряченной кожи ее щеки, Мэйси распахивает глаза и выдыхает. Мое сердце бьется о ребра так, словно хочет вырваться из заключения.

Тяжело дыша, мы стоим друг напротив друга в углу кухни, будто делаем что-то запретное, пока остальные сидят в гостиной и рано или поздно начнут интересоваться, где мы пропали. Понятия не имею, сколько я здесь. С Мэйси. Я потерял чувство времени.

«Хотел бы тебя поцеловать» – думаю я, но не могу заставить себя произнести это вслух.

Смотрю на нее, провожу большим пальцем по ее щеке до дужки очков и обратно, к уголку рта – это лучшее из того, что мне когда-то приходилось делать.

Мэйси ничего не говорит, не двигается, и как бы ни осторожничал, не знаю, не против ли она. Нравится ли ей прикосновение, или она замерла в шоке и лишь по этой причине не бросает в меня посудой.

Я хочу дать ей больше возможностей для маневра, хотя это требует от меня чертовски много сил. Но когда, наконец, почти уговариваю себя отнять руку от щеки Мэйси, чувствую, как она нежно прижимается к моей ладони и застенчиво улыбается, словно спрашивая, все ли нормально.

И, черт возьми, нет в мире ничего более нормального.

Я вплетаю пальцы в ее волосы, кладу другую руку на талию и притягиваю еще ближе. Улыбаюсь, замечая, что она приоткрывает губы, а ее грудь часто вздымается, как и у меня. Но на лице все еще читается неуверенность, и…