Трудный выбор

Катька продолжала петь, как ни в чем не бывало, и с удивлением уставилась на Ирку.

– А где Валя?

– Я тебе покажу Валю, зараза такая! Сволочь! Пить решила, дура? Я тебе покажу пить! Идиотина!

Ирка схватила бутылку и вылила содержимое в раковину Катька заплакала.

– Ир-ка, ну ведь жизнь т-такая, жрать охота.

– А ну, иди сюда, – она схватила Катьку, втолкнула ее в ванную и, включив холодную вод, у наклонила ей голову под душ.

– А-а-а! Ты что?! Сдурела!! Ой, мамочки! Ой, не могу! Отпусти!!

Ирка накинула на нее полотенце.

– Вытирайся.

– Ой, х-холодно, ой, м-мамочки, – клацала зубами Катька.

– Завтра с тобой поговорю, – пригрозила Ирка, – а сейчас – марш спать! Катька послушно прошмыгнула в комнату, повозилась немного и затихла, а Ирка стала убирать кухню. Открыла окно, помыла посуду и протерла пол, а потом подошла к окну и заплакала. Нежели это пьянство будет преследовать ее всю жизнь?

* * *

Утром есть совсем не хотелось – настроение за ночь не улучшилось, да еще предстоял разговор с Катькой. Ирка сварила постные щи, сделала ежики и тут появилась Катька. Бочком прошла в ванную, а оттуда таким же маневром в комнату и затихла. Боится. Правильно, пусть боится.

Ирка опустилась на стул и подперла щеку. Нет, не правильно. Если человек сам не поймет, никто его не запугает, да и не хочет она быть пугалом. У нее и прав таких нет, она ей не мать, не сестра и не тетка. Стоп! Она же начальница, или, как говорят, работодательница. Вот пусть и боится, что без работы останется, да и без жилья тоже. Она тут же одернула себя – это низко и потом, если Катька вернется к родителям, точно ее кто-нибудь подпоит и пойдет…

– Ир, – Катька мялась в дверях. – Ир, ну чего ты рассердилась?

– Проходи, садись.

Катька, опустив голову, прошла на кухню и села на краешек стула.

– Вот что, Катерина, если хочешь жить, как родители, проваливай отсюда и адрес мой забудь. Поняла?

– Поняла. Но я не хочу, как они.

– Тогда объясни, что вчера было, и откуда взялся этот парень?

– Я с ним на вокзале познакомилась, он мне машинку помог до метро донести. Его Валя зовут… Я ему тогда твой телефон домашний дала. Он позвонил……мы встретились…на лавочке посидели, а потом вот сюда…

Ирка поморщилась – этого еще не хватало.

– Ты зачем выпила?

– Ну… это… чтобы настроение поднять.

– Я хорошо помню, как мои родители с этого начинали. Ты своих тоже не забыла…А тебе не страшно, что остановиться не сможешь? Не боишься? Катька задумалась, а Ирка продолжала.

– А я боюсь, понимаешь, очень боюсь, вдруг я не справлюсь, ведь водка, как наркотик, только действует не так быстро. К наркотикам быстрее привыкают, а так все одинаково – привычка. Так вот… я даже пробовать боюсь и тебе не советую. Но ты как хочешь, конечно, я приказывать тебе не могу, а просить не буду. Но мое условие такое – если хочешь и дальше со мной жить и работать, ни капли спиртного, поняла?

– Поняла.

– И еще, с парнями, конечно, встречайся, но не лишь бы с кем. Кать, ведь ты симпатичная девчонка, как ты могла с этим. – Ирка наморщилась, подбирая слово, но так и не подобрав, только махнула рукой, – в общем, с таким мерзким.

– Да мне он тоже не особенно глянулся, просто скучно стало.

– Кузякина, ты поняла, что я сказала? Тогда решай, как дальше жить будешь?

– Чего ж тут решать. Буду с тобой, пить больше не стану.

– Так решим и запишем. Все, – Ирка встала из-за стола и полезла в холодильник, – давай завтракать будем. Сейчас кашу овсяную сварю.

– На молоке?

– На чистом молоке вредно, сделаю пополам с водой.

– А масло?

– А масло растительное купила, на сливочное, извини, денег не хватило.

Пока варила кашу, рассказала, когда они деньги получат и рассказала про соседа, что вызвался им помочь с этикетками и пакетами.

– Ир, а на фига эти пакеты нужны?

– Чтобы наши вещи товарный вид имели, тогда можно будет на «Щелчок» отвезти, сказали с «лейблами» и пакетами возьмут, и там цены другие. – Она разложила кашу по тарелкам и поставила на стол. – Овсянка, сэр.

– Чего? – Выпучила глаза Катька.

– Каша, чего… ешь, давай.

Катька полила кашу маслом из бутылки, сверху присыпала сахаром и стала есть, зажмуриваясь от удовольствия.

– Кать, а ты хоть одну книжку прочитала?

– Я девять лет учебники читала. Во, – она провела рукой по шее, – как надоело. Чего там в книжках-то? Одна мутотень. Не, не буду читать.

– Слушай, сегодня все равно делать нечего, ткань купить не на что, так что мы свободны.

– Пойдем в кино?

– Здрасьте! На что?

– Ладно, телевизор посмотрим.

– Я предлагаю почитать.

– Ну Ир.

– Я сама буду читать вслух, тебе понравиться.

– Ладно, только про любовь.

Помыв посуду, Ирка стала выбирать книжку. Библиотека была скромная: собрание сочинений Чехова в шести томах – подарок Софьи Ильиничны, несколько детективов, что покупала она и, конечно, «Три мушкетера», ну еще много всяких книжек в мягких переплетах. Она бы с удовольствием в очередной раз перечитала «Три мушкетера», но поразмыслив, достала Чехова.

Она села в кресло, Катька устроилась на стуле, для ног подставила табуретку. Ирка не стала выбирать, а просто начала с первого рассказа.