Труды Государственного музея истории религии. Выпуск 8

В то же время М. Фичино придает метафизический характер творческой деятельности человека, создателя искусств и ремесел. По средневековым теориям мастер, создавая какую-нибудь вещь, следует уже существующему прообразу: Фома Аквинский рассматривал творческий процесс именно как согласование этого прообраза и материи. Для М. Фичино же творчество это прежде всего создание идеи вещи[405]. Эта творческая способность настолько безгранична, что человек, познавший ход явлений природы, мог бы воспроизвести акт творения и уподобиться Богу.

Благодаря современным исследованиям гуманистической концепции человека мы знаем, что к середине XV в. уже сложилось довольно ясное представление о неизменности природы человека даже после грехопадения прародителей. Но еще сами создатели этого учения, например, Джаноццо Манетти, не ограничивались воспеванием идеального состояния Адама, которое описано в книге Бытия. Основное внимание уделялось теперь достоинствам реальной физической природы и удивительным результатам творческой деятельности человека. Разумеется, важным источником для такого рода построений был текст первого стасима Софокловой «Антигоны». Но и среди христианских авторов у гуманистов был предшественник в лице церковного писателя Немесия Эмесского.

Подробности жизни Немесия нам не известны. Даже даты ее определяются весьма приблизительно и колеблются от рубежа IV и V вв. вплоть до начала VI века. Достоверными фактами биографии являются епископство в Эмесе (ныне — город Хомс в Сирии) и авторство трактата «О природе человека». Гуманистов привлекло в нем то, что в отличие от предшествовавших ему христианских писателей, Немесий Эмесский отдавал предпочтение не первоначальному, а эмпирическому состоянию человека[406]. «Кто,— пишет он,— может выразить словами преимущества этого существа? Он переплывает моря, пребывает созерцанием на небе, постигает движение, расстояние и величину звезд, пользуется плодами земли и моря, с пренебрежением относится к диким зверям и большим рыбам; человек преуспевает во всякой науке, искусстве и знании, с отсутствующими, по желанию, беседует посредством письмен, нисколько не затрудняемый телом предугадывает будущее; над всем начальствует, всем владеет всем пользуется, с ангелами и с Богом беседует, приказывает твари, повелевает демонами; исследует природу существующего, усердно пытается постичь существо Божие, делается домом и храмом Божества — и всего этого достигает посредством добродетели и благочестия»[407].

Влияние Немесия, отмечаемое до сих пор довольно скупо, прослеживается на протяжении эпохи Возрождения довольно ясно. В Средние века существовало два латинских перевода. Один — епископа Салернского Николая Альфана (ум. в 1085 г.), другой — с посвящением Фридриху Барбароссе, юриста Бургундиона Пизанского (ум. в 1194 г.). Таким образом, Запад был знаком с текстом сочинения Немесия, но не знал его подлинного автора, поскольку его приписали Григорию Нисскому. Причиной этого было сходство латинского написания имени Nemesius и топонима Nyssenus[408].Латинские версии были в употреблении и в эпоху Возрождения. Например, в венецианской Марчиане хранится список перевода Бургундиона, датируемый XV в., а в библиотеке урбинского герцога Федерико да Монтефельтро находилась рукопись того же перевода, ныне хранящаяся в Ватиканской библиотеке, и датируемая XIV в.

С развитием эллинистических штудий получают широкое распространение греческие списки трактата Немесия. В настоящее время в итальянских библиотеках, по свидетельству М. Морани, хранится 10 рукописей сочинения «О природе человека», содержащих первоначальный текст. Из них 6 переписаны в XV веке, 2 — в XIV, а наиболее древняя, датируемая X-XI веками, является той (или очень близкой к той), с которой Бургундион сделал свой перевод, а следовательно, она была в Италии и в XV веке. Мы знаем, что у Дж. Манетти был список XV в., ныне он хранится в Ватиканской библиотеке[409]. А из предисловия Гауденцо Мерулы, которое предшествует тексту первого издания латинского перевода трактата Немесия, выполненного Джорджо Валлой и напечатанного в 1538 г. в Лионе, известно, что переводчик использовал для работы рукопись из библиотеки гуманиста Джорджо Мерулы, жившего в Милане в 80-90-х годах XV века[410].