Читаем Труды по античной истории полностью

121. Wolff M. Lorenzo Valla, sein Leben und seine Werke: Eine Studie zur Litteratur-geschichte Italiens im XV. Jahrhundert. Leipzig: E.A.Seeman, 1893.

122. Wycherley R.E. Literary and epigraphical testimonia. The Athenian Agora. Vol. 3. Princeton, NY: American School of Classical Studies at Athens, 1957.

123. Ziegler K. Der Ursprung der Exkurse im Thukydides // Rheinisches Museum für Philologie. Bd. 78. 1929. S. 58–67.

<p>Павсаний как исторический источник</p></span><span><p>Введение</p></span><span>

Все специалисты по античной культуре (литературоведы, историки, эпиграфисты, искусствоведы, специалисты по мифологии и лингвисты) широко пользуются Павсанием как источником самых разнообразных сведений, зачастую сохранившихся у него одного, но мало кто задумывается над тем, что представляет собой автор, собравший эти сведения, как таковой. Вместе с тем «весь дух марксизма, вся его система требует, – как указывает В.И.Ленин, – чтобы каждое положение рассматривалось лишь (α) исторически, (β) лишь в связи с другими, (γ) лишь в связи с конкретным опытом истории»[217]. Один из основных принципов источниковедения, бесспорно, заключается именно в том, чтобы рассматривать каждое положение, содержащееся в тексте каждого данного автора, лишь в связи с другими. Применительно к Павсанию, однако, такой подход до сих пор разработан не был. Со времени У.Виламовица, который назвал «Описание Эллады» «рудником бесценных сведений»[218], из которого каждый не задумываясь извлекает именно то, что ему нужно, в сущности, мало что изменилось. Такое отношение к Павсанию, при котором исследователя интересует не писатель, а только сообщаемый им факт, значительно снижает ценность содержащегося в «Описании Эллады» материала, ибо при таком подходе остается неясно, под каким углом зрения Павсаний смотрел на свой материал, какими критериями он руководствовался при его отборе (почему в его сочинение попало то, а не другое).

Разнообразный материал, содержащийся в «Описании Эллады», хорошо и неоднократно прокомментирован, тогда как это сочинение само по себе изучено недостаточно. Несмотря на то что данные Павсания используются повсюду, вопрос о том, что представлял он собою как историк и какими идеями руководствовался при работе над своим трудом, до сих пор практически не изучен. Тогда как никто не пользуется сообщениями Геродота, Фукидида или Полибия, абстрагируясь от личности этих авторов, их политических взглядов, и в первую очередь от тех задач, которые ставили перед собой эти писатели, работая над своими произведениями, поскольку это во многом сведет на нет ценность их сообщений, применительно к Павсанию имеет место именно такой подход. В какой-то мере это связано с тем, что Павсаний давно отнесен к числу тех второстепенных писателей, которые не представляют собой интереса как таковые. В этом есть доля истины: Павсаний, бесспорно, писатель умеренного дарования, сравнивать его с Геродотом или Полибием бессмысленно, но, тем не менее, он обладает ничуть не меньшей индивидуальностью, чем последние. А поэтому правильная оценка его сообщений и их достоверности возможна только на основе внимательного его рассмотрения как писателя и историка.

Только поняв задачи, которые ставил Павсаний перед собой, разобравшись в его отношении к своим предшественникам (прежде всего к периэгетам и парадоксографам эпохи эллинизма) и выявив основные этапы творческой истории сочинения Павсания и особенности его мировоззрения, только проанализировав, что представляет собой Павсаний (современник Антонинов и второй софистики) в общем контексте его эпохи, историк сможет в полной мере использовать «Описание Эллады» как исторический источник. Вот почему необходима настоящая работа.

<p>Глава первая</p></span><span></span><span><p>«Описание Эллады» как исторический источник: история его изучения</p></span><span><p>§ 1. Общая характеристика сочинения Павсания</p></span><span>

«Описание Эллады» Павсания разделяется на 10 книг, что вполне соответствует внутренней структуре труда и поэтому восходит к самому Павсанию: 1. Аттика и Мегары (105 с. по новому изданию).

2. Коринф, Аргос, Флеунт и Сикион (90 с.).

3. Лаконика (71 с.).

4. Мессения (87 с. – здесь преобладает не описательный, а исторический материал).

5 и 6. Элида (74 и 68 с.).

7. Ахайя (174 с. – примерно половину книги занимает связный очерк по истории Ахейского союза).

8. Аркадия (117 с.).

9. Беотия (84 с.).

10. Фокида (100 с. – главным образом, описание Дельф).

Перейти на страницу:

Все книги серии Humanitas

Индивид и социум на средневековом Западе
Индивид и социум на средневековом Западе

Современные исследования по исторической антропологии и истории ментальностей, как правило, оставляют вне поля своего внимания человеческого индивида. В тех же случаях, когда историки обсуждают вопрос о личности в Средние века, их подход остается элитарным и эволюционистским: их интересуют исключительно выдающиеся деятели эпохи, и они рассматривают вопрос о том, как постепенно, по мере приближения к Новому времени, развиваются личность и индивидуализм. В противоположность этим взглядам автор придерживается убеждения, что человеческая личность существовала на протяжении всего Средневековья, обладая, однако, специфическими чертами, которые глубоко отличали ее от личности эпохи Возрождения. Не ограничиваясь характеристикой таких индивидов, как Абеляр, Гвибер Ножанский, Данте или Петрарка, автор стремится выявить черты личностного самосознания, симптомы которых удается обнаружить во всей толще общества. «Архаический индивидуализм» – неотъемлемая черта членов германо-скандинавского социума языческой поры. Утверждение сословно-корпоративного начала в христианскую эпоху и учение о гордыне как самом тяжком из грехов налагали ограничения на проявления индивидуальности. Таким образом, невозможно выстроить картину плавного прогресса личности в изучаемую эпоху.По убеждению автора, именно проблема личности вырисовывается ныне в качестве центральной задачи исторической антропологии.

Арон Яковлевич Гуревич

Культурология
Гуманитарное знание и вызовы времени
Гуманитарное знание и вызовы времени

Проблема гуманитарного знания – в центре внимания конференции, проходившей в ноябре 2013 года в рамках Юбилейной выставки ИНИОН РАН.В данном издании рассматривается комплекс проблем, представленных в докладах отечественных и зарубежных ученых: роль гуманитарного знания в современном мире, специфика гуманитарного знания, миссия и стратегия современной философии, теория и методология когнитивной истории, философский универсализм и многообразие культурных миров, многообразие методов исследования и познания мира человека, миф и реальность русской культуры, проблемы российской интеллигенции. В ходе конференции были намечены основные направления развития гуманитарного знания в современных условиях.

Валерий Ильич Мильдон , Галина Ивановна Зверева , Лев Владимирович Скворцов , Татьяна Николаевна Красавченко , Эльвира Маратовна Спирова

Культурология / Образование и наука

Похожие книги

10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
Психология войны в XX веке. Исторический опыт России
Психология войны в XX веке. Исторический опыт России

В своей истории Россия пережила немало вооруженных конфликтов, но именно в ХХ столетии возникает массовый социально-психологический феномен «человека воюющего». О том, как это явление отразилось в народном сознании и повлияло на судьбу нескольких поколений наших соотечественников, рассказывает эта книга. Главная ее тема — человек в экстремальных условиях войны, его мысли, чувства, поведение. Психология боя и солдатский фатализм; героический порыв и паника; особенности фронтового быта; взаимоотношения рядового и офицерского состава; взаимодействие и соперничество родов войск; роль идеологии и пропаганды; символы и мифы войны; солдатские суеверия; формирование и эволюция образа врага; феномен участия женщин в боевых действиях, — вот далеко не полный перечень проблем, которые впервые в исторической литературе раскрываются на примере всех внешних войн нашей страны в ХХ веке — от русско-японской до Афганской.Книга основана на редких архивных документах, письмах, дневниках, воспоминаниях участников войн и материалах «устной истории». Она будет интересна не только специалистам, но и всем, кому небезразлична история Отечества.* * *Книга содержит таблицы. Рекомендуется использовать читалки, поддерживающие их отображение: CoolReader 2 и 3, AlReader.

Елена Спартаковна Сенявская

Военная история / История / Образование и наука
1993. Расстрел «Белого дома»
1993. Расстрел «Белого дома»

Исполнилось 15 лет одной из самых страшных трагедий в новейшей истории России. 15 лет назад был расстрелян «Белый дом»…За минувшие годы о кровавом октябре 1993-го написаны целые библиотеки. Жаркие споры об истоках и причинах трагедии не стихают до сих пор. До сих пор сводят счеты люди, стоявшие по разные стороны баррикад, — те, кто защищал «Белый дом», и те, кто его расстреливал. Вспоминают, проклинают, оправдываются, лукавят, говорят об одном, намеренно умалчивают о другом… В этой разноголосице взаимоисключающих оценок и мнений тонут главные вопросы: на чьей стороне была тогда правда? кто поставил Россию на грань новой гражданской войны? считать ли октябрьские события «коммуно-фашистским мятежом», стихийным народным восстанием или заранее спланированной провокацией? можно ли было избежать кровопролития?Эта книга — ПЕРВОЕ ИСТОРИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ трагедии 1993 года. Изучив все доступные материалы, перепроверив показания участников и очевидцев, автор не только подробно, по часам и минутам, восстанавливает ход событий, но и дает глубокий анализ причин трагедии, вскрывает тайные пружины роковых решений и приходит к сенсационным выводам…

Александр Владимирович Островский

Публицистика / История / Образование и наука