Труды по истории древней Церкви

Почему рецензент находит нужным сослаться на В. С. Соловьева, совершенно непонятно. Последний в своей статье (имеющей собственно щелью защитить философию Спинозы от обвинения в атеизме, высказанного в статье проф. А. И. Введенского)[79] и указывает на признак сверхличности именно как на одинаково общий в понятии о Божестве и для пантеизма, и д ля христианского вероучения. «В этом, — по его словам, — и пантеизм, и даже буддийский негативизм сходятся как с христианским вероучением, так и с требованиями философского умозрения». Требование мыслить и обозначать Божество сверхличным, т. е. не смешивать Его с эмпирической личностью человека, должно иметь применение, с его точки зрения, и по отношению к теистам, которые желали бы именовать Божество личностью. «Самый положительно–религиозный человек, чуждый всякого философского пантеизма, — говорит он, — сейчас же поймет и согласится с нами, если мы ему скажем, что Божество хотя и мыслит, но совсем не так, как мы, что Оно хотя имеет сознание и волю, но совсем не такие, как наши и т. д. Но ведь обозначая Божество как сверхличное, мы только выражаем одним словом все эти религиозные аксиомы, и это слово представляет именно желательный логический предел, замыкающий понятие о Боге, ограждая его и от смешения с понятием бездушного, косного бытия, и от не менее печального смешения его с понятием об эмпирической личности человека».[80] Г–н Серебреников, между тем, сославшись зачем‑то на «развитие взгляда» на Божество как сверхличное в этой статье, хочет, по–видимому, считать сам означенный признак свойственным лишь пантеистическому понятию о Божестве и находит указанные аксиомы необязательными для мышления теистов.

С неправильным предположением, будто понятие о сверхличном Божестве может быть свойственно только пантеизму, но не теизму, рецензент соединяет обвинение автора в непонимании учения Эригены о Боге, ввиду положения автора, что Эригена считал Бога бесконечным личным Духом, тогда как Бог у Эригены — сверхличное Существо.[81] Однако рецензент хочет видеть слишком уж мало понимания в авторе, представляя его непонимающим даже того, о чем прямо говорится у него в книге, так как, по собственному признанию рецензента, все нужные ему мысли сам он в данном случае именно в книге автора и находит. «Большое недоразумение» оказывается не на стороне автора, а на стороне рецензента.

Понятие о Божестве как сверхличном, но не безличном Духе, в действительности не устраняет возможности наименования Его и бесконечным личным Духом, поскольку Оно должно некоторым образом совмещать в Себе все, свойственное конечным личным существам, будучи свободно от присущих им ограничений, и поскольку, в частности, Оно признается при этом существом самосознательным, обозначение Его бесконечным должно предупреждать в этом случае опасность смешения Его с существами ограниченными. Можно, конечно, усматривать, с известной точки зрения, в выражении «бесконечный личный Дух», самом по себе, своего рода внутреннее противоречие, не признавая в то же время Божество и безличным, и требовать обозначения Его всюду лишь «сверхличным»; пример этого, как было замечено, и представляют многие теисты нового времени. Однако, такой ригоризм и уклонение без особой нужды от обычно употребляемой терминологии, как свойственной, будто бы, лишь «вульгарному» или «наивному» теизму, едва ли желательны и едва ли могут быть оправданы существом дела. Известны в философии и такие, весьма авторитетные при том, теисты, например, Лотце, которые не задумываются именовать Божество и личностью (Personlichkeit), не смешивая Его, разумеется, с конечными личными существами.