Труды по россиеведению. Выпуск 4

Многие животрепещущие проблемы современной России, не находящие эффективного решения, производны от засилья неконтролируемой бюрократии. Сюда относится однобокая экспортно-сырьевая экономика, социальная стратификация, высокая преступность, непрекращающийся терроризм на Северном Кавказе, демографический спад и этническая напряженность. Это и развал жилищно-коммунального хозяйства, растущее научно-техническое отставание от передовых держав, кризис образования, здравоохранения и культуры, стагнация оборонной промышленности. И вдобавок ко всему – тяжелая болезнь в форме коррупции, которая до основания разъедает общество и государство, выхолащивает и извращает любые благие законы, начинания и проекты.

Существует только один путь решения проблемы: более или менее открытая рыночная экономика и нетоталитарная политическая система. Никакого особого российского «велосипеда» тут не изобрести. На этом пути необходимы разумное и сбалансированное разделение властей, при котором только и могут существовать независимый суд, арбитраж и избирательные комиссии. Здесь требуются честные выборы, чтобы законодательные институты адекватно отражали общественные интересы и контролировали бюрократию. Этот путь предлагает регулярную сменяемость высших должностных лиц, безо всяких изъятий, всемерное развитие свободных СМИ и законопослушных общественных организаций. То же самое, в принципе, необходимо для обуздания коррупции. В этом нет ничего удивительного: первопричина обострения главных проблем России одна – засилье и всесилье государственно-монополистической системы в экономике и политике.

Что касается внешней политики, то, по всей видимости, Путин действительно стремился наладить хорошие отношения с США и Западной Европой, но не на основе модели 1990-х годов, а на более равноправных началах. При встрече новых президентов России и США в Любляне в 2001 г. между ними возникла взаимная симпатия. После террористических актов 11 сентября Путин сделал шаг навстречу США, руководствуясь несомненным личным чувством сострадания, но также и стремясь изменить отношения, резко повысив уровень сотрудничества.

Конечно, разделаться с «Талибаном» было в интересах Москвы, но она могла занять позицию доброжелательного нейтралитета (ссылаясь на чувства мусульманского населения России и «афганский синдром»). Однако вопреки настрою большей части политической элиты Кремль оказал полную и безоговорочную поддержку в создании антитеррористической коалиции, вооружении Северного альянса и проведении военной операции в Афганистане. Впоследствии Путин предоставил странам НАТО транзит для снабжения группировки войск в Афганистане, что было беспрецедентным шагом, возможным только в отношениях союзных государств.

В 2000 г. новое руководство воспользовалось контролем над парламентом и добилось ратификации Договора СНВ-2, который на протяжении предыдущих семи лет блокировался Думой. Другим шагом навстречу Западу была ратификация в 2004 г. адаптированного Договора по обычным вооруженным силам в Европе. После выхода США из Договора по ПРО в 2002 г. российская исполнительная власть не только постаралась умерить возмущение в политических кругах страны, но и пошла на заключение нового Договора с США о сокращении стратегических наступательных потенциалах (СНП)22. Также была подписана Декларация о новых стратегических отношениях, которая предусматривала сотрудничество в развитии систем ПРО.

На Петербургском саммите Россия – ЕС в мае 2003 г. Путин на весь мир провозгласил императив «европейского выбора России». В ответ на это Россия получила в 2002–2003 гг. выход США из Договора по ПРО (прикрытый фиговым листком в качестве Договора о СНП), войну в Ираке (и ликвидацию там крупнейших российских нефтяных концессий), а также дальнейшее расширение НАТО на восток, в том числе на территорию бывшего СССР – в страны Балтии.

В политике Запада в отношении России был очевиден элемент отторжения. России постоянно давали понять, что полномасштабная интеграция в западные военно-политические и экономические организации закрыта для нее даже в долгосрочной перспективе. В НАТО и ЕС скопом принимались другие страны; Москве же предлагали всевозможные паллиативы – Партнерство во имя мира (ПВМ), Совет Россия–НАТО (СРН), Соглашение о партнерстве и сотрудничестве с Евросоюзом (СПС). В России сложилось устойчивое представление, что ее не приглашают не потому, что она не соответствует каким-то конкретным общепринятым критериям, а из-за некой имманентной несовместимости с передовыми демократическими странами.