Труп в холодильнике

Она хотела еще что-то спросить у сыщика, но тот исчез, будто сквозь землю провалился. Видимо, понял, что разговор с Надеждой больше не принесет ему никакой пользы.

Надежда побрела к автобусной остановке, мысленно прокручивая в голове разговор с сыщиком и пытаясь понять, что же она из него узнала полезного.

Конечно, она узнала адрес и телефон Анны Миленко. Но с этим телефоном все было как-то странно.

Если Анна пропала несколько дней назад – на сыщика не набросились бы с руганью, у него попытались бы выспросить, не знает ли он, где находится девушка.

Чтобы разобраться с этой странностью, был только один способ: позвонить самой по этому телефону.

Надежда остановилась на углу, достала свой мобильник, набрала на нем номер, который узнала у частного сыщика.

Почти сразу ей ответил немолодой женский голос.

Звучал он совершенно спокойно, то есть вовсе не так, как голос человека, два дня назад потерявшего близкого.

– Могу я попросить Анну Миленко? – осведомилась Надежда официальным тоном.

– А кто ее спрашивает?

– Это из салона красоты «Афродита», – фантазировала на ходу Надежда. – Анна у нас записана на сегодня, так вот мы хотели уточнить, придет ли она...

– Салон красоты?! – удивленно переспросил голос в трубке. – Вот интересно! Вряд ли она к вам придет...

– А в чем дело? – насторожилась Надежда Николаевна.

– Да она сегодня в клинике на дежурстве. Она сутками дежурит, утром ушла и только завтра к утру вернется.

– Вы уверены? – уточнила Надежда.

– Конечно, уверена! Я ее сама утром провожала...

«Значит, убитая девушка – не Анна Миленко... – поняла Надежда. – Она назвалась в отеле ее именем... Но зачем? И какое отношение к этому делу имеет настоящая Анна Миленко?»

На этот вопрос можно найти ответ, если побеседовать по душам с мамой Анны Миленко. Надежда вспомнила, что, судя по голосу, мамаша довольно пожилая, верно, на пенсии, так что, надо полагать, сидит дома, телевизор смотрит, и разговаривать с ней надо прямо сейчас, потому что ближе к вечеру она никого не впустит, а завтра утром ее дочь вернется с дежурства, а с той раньше времени Надежда встречаться не хотела.

Она дошла пешком до Садовой улицы и махнула рукой проезжающей маршрутке, которая довезла ее до Петроградской стороны. У водителя всю дорогу играла громкая восточная музыка, мешая Надежде сосредоточиться, только этим можно объяснить тот факт, что она не обратила внимания на чрезвычайно неказистую битую «восьмерку» тускло-зеленого цвета со свежезакрашенным пятном на боку, которая всю дорогу держалась за маршруткой как приклеенная.

Возле подъезда дома номер семнадцать по Малому проспекту была насыпана большая куча грязного снега. Надежда Николаевна прищурилась, пытаясь разглядеть номера квартир, и тяжко вздохнула, ей нужно как раз сюда.

На двери тускло поблескивали кнопочки домофона. Надежда нажала девятую сверху и на всякий случай сделала приятное выражение лица – кто знает, вдруг у них там камера... Хотя вряд ли, при такой-то двери. Дверь была железная, но поцарапанная и исписанная разными ненормативными выражениями.

Домофон уныло гудел, наконец послышался бодрый, но, несомненно, пожилой голос:

– Кто там?

– Галина Тимофеевна? – пропела Надежда. – Мне вообще-то ваша дочь нужна, Аня...

– А что случилось? – слегка встревожился голос.

– Да ничего не случилось, просто сказали, что ее можно в сиделки нанять... – Надежда решила действовать по наитию, вспомнив, что Анна Миленко работает в больнице дежурной медсестрой, а им дополнительный заработок никогда не помешает.

– А откуда вы наш адрес узнали? – Как видно, Анина мать была женщиной осторожной и по телевизору смотрела не только ток-шоу, но и всевозможные криминальные новости типа «Дежурной части» и «Телефон милиции 02».

– Мне его дала одна женщина, сказала, что Аня очень хорошая сиделка, мне вообще-то постоянный человек не нужен – так, раза три в неделю, а заплатим мы хорошо... – тараторила Надежда.

– Кто дал – Мария Ивановна? – спросил голос, чуть подобрев.

– Ага! – обрадованно заорала Надежда. – Мария Ивановна... Нерыдаева! – добавила она, вспомнив, что телефон, который нашли у убитой блондинки, был зарегистрирован на некую Марию Ивановну Нерыдаеву восьмидесяти семи лет от роду.

– Заходите! – пригласил голос, домофон жалобно пискнул, а Надежда уверилась, что с памятью у нее пока все в порядке и голова соображает быстро.

Она толкнула дверь подъезда, но ничего не изменилось, хотя домофон пищал, приглашая войти. Надежда толкнула сильнее, но ноги оскользнулись на обледенелой куче снега, так что она только повисла на ручке.

– Толкайте сильнее, – посоветовала проходящая мимо женщина с коляской, – это ЖЭК дверь ставил. Она всегда заедает. Чтобы ее открыть, сила нужна немереная!