Труп в оранжерее

Водитель такси, съезжавший с моста, увидел искаженное злобой лицо только перед капотом и затормозил, когда пальцы сумасшедшего в последний раз сомкнулись на спусковом крючке. Хлопок выстрела и звук лопнувшей шины раздались почти одновременно; такси резко развернулось вправо, подмяв под себя беглеца, и с ужасным грохотом столкнулось с трамваем, который стоял пустой в тупике на набережной.

— Я не мог ничего сделать, — вопил таксист, — он стрелял в меня. О боже, я не мог ничего сделать.

Лорд Питер и Паркер подбежали вместе, запыхавшись.

— Вот здесь, констебль, — говорил, тяжело дыша, его светлость. — Я знаю этого человека. Он испытывает прискорбную неприязнь к моему брату. В связи с вопросами браконьерства в Йоркшире. Попросите следователя из уголовной полиции прийти ко мне, у меня есть информация.

— Очень хорошо, милорд.

— Не фотографируйте это, — сказал лорд Питер человеку с фотокамерой, которого он внезапно обнаружил рядом с собой.

Фотограф покачал головой:

— Они не хотели бы это видеть, ваша светлость. Только сцену аварии и санитаров. Яркие, сенсационные фотографии, вы понимаете. И ничего отвратительного, — он понимающе кивнул головой на большие темные пятна на шоссе, — это не оплачивается.

Откуда-то появился рыжеволосый репортер с записной книжкой.

— Итак, — сказал его светлость, — вам нужен репортаж? Я все расскажу вам.

В конце концов не стоит волноваться за госпожу Граймторп. Редко когда герцогская авантюра разрешается с небольшим недоразумением. Его светлость, как настоящий джентльмен, великолепно справился с печальным и сентиментальным интервью. Во всех своих довольно глупых делах он никогда не убегал со сцены и не противопоставлял буре рыданий это раздражающее: «хорошо, я лучше уйду», которое приводило к отчаянию и иногда к хладнокровному выстрелу. Но в этом случае все дело потерпело неудачу. Леди не была заинтересована.

— Я теперь свободна, — сказала она. — Я возвращаюсь к родным в Корнуолл. Я не хочу ничего теперь, когда он мертв.

Почтительная нежность герцога была самой скучной неудачей.

Лорд Питер увиделся с ней в номере, который она снимала в небольшой представительной гостинице в Блумсбери. Ей понравились такси, и большие сверкающие магазины, и световые рекламы. Они остановились около цирка Пиккадилли, чтобы увидеть, как собака Бонзо курит дешевую папиросу, а ребенок на рекламном щите «Нестле» сосет бутылку молока. Она была поражена тем, что цены на вещи в витрине «Сван энд Эдгар» были, если уж на то пошло, более разумными, чем в Стэпли.

— Я хотела бы один из этих синих шарфов, — сказала она, — но, наверное, они не подойдут мне как вдове.

— Вы можете купить шарф сейчас, а носить позже, — предложил его светлость, — в Корнуолле.

— Да. — Она поглядела на свое платье из коричневой ткани. — Могу ли я купить здесь траурную одежду? Мне нужно несколько вещей для похорон. Только платье и шляпа — и, возможно, пальто.

— Я думаю, это хорошая идея.

— Теперь?

— Почему нет?

— У меня есть деньги, — сказала она, — я взяла их с его стола. Теперь они мои, я полагаю. Не то чтобы мне хотелось, чтобы он содержал меня. Но я не думаю об этом таким образом.

— Я бы не раздумывал на вашем месте, — сказал лорд Питер.

Она вошла в магазин первой — наконец она принадлежала сама себе.

В ранний утренний час инспектор Сугг случайно проходил мимо Парламентской площади и обратил внимание на таксиста, явно обращающегося с пылкими уговорами к статуе лорда Палмерстона. Возмущенный этим бессмысленным поступком, мистер Сугг подошел поближе и заметил, что государственный деятель разделил свой пьедестал с джентльменом в парадном костюме, который ненадежно держался одной рукой, в то время как другой он подносил к глазам, чтобы заглянуть в нее, пустую бутылку шампанского и осматривал прилегающие улицы.

— Привет, — сказал полицейский. — Что вы там делаете? Спускайтесь!

— Привет! — ответил джентльмен, внезапно теряя равновесие и сваливаясь мешком. — Вы видели моего друга? Очень странная вещь, чертовски странная. Определенно вы знаете, где найти его… Если сомневаетесь — спросите полицейского… Мой друг очень достойный человек в складном цилиндре. Фредди — старина Фредди. Всегда откликается на свое имя — как замечательная старая ищейка! — Он поднялся на ноги и стоял, широко улыбаясь офицеру.

— Разрази меня гром, если это не его светлость, — сказал инспектор Сугг, который встречал лорда Питера при других обстоятельствах. — Вам лучше поехать домой, милорд. Довольно свежо, не так ли? Вы можете простудиться или что-то в этом роде. Вот ваше такси — только садитесь в него и все.

— Нет, — сказал лорд Питер. — Нет. Не могу ничем помочь. Не могу уехать без друга. Хорошего Фредди. Никогда… не могу бросить… друга! Дорогой Сугг, не бросайте Фредди. — Он сделал попытку, одной ногой опершись на подножку такси, но, неверно оценив расстояние, наступил в канаву, и, таким образом, неожиданно оказался в такси головой вперед.

Мистер Сугг попробовал подогнуть его ноги и закрыть дверь в такси, но его светлость помешал этому с непредвиденным проворством и твердо уселся на подножке.