Трупам каратисты не страшны или Зомби в новолуние

Внезапно атмосфера на утесе резко изменилась и это заставило этнографа снова обернуться в сторону моста. Над площадкой повисло угрюмое, настороженное молчание, бандиты перестали гоготать и отпускать шуточки по поводу пленных. Причина была очевидной — по мостику на утес шествовала вереница новых людей. Ну, Такэда их уже видел прошлой ночью — господи! еще и суток не прошло, а кажется это было полжизни назад! — поэтому он уже был как-то подготовлен к этому явлению, но ФБРовцы, да и бандиты тоже, как будто внезапно почувствовали ледяное дыхание вечной полярной ночи. «Роботы» из ночного кошмара Такэды ровной механической поступью выходили на площадку и, выстраиваясь в шеренгу перед пленными, замирали в неподвижности. Бандиты невольно попятились, сбились в кучу и заняли позицию за спинами пленных. Перегрин при свете дня смог более подробно разглядеть «роботов» — если не смотреть на лица, то ничего особенного: в основном крепкие мужики, среднего возраста, всех цветов кожи, только вот все одеты в черные, подозрительно хлипкие, хотя в фасонно пошитые костюмы, у многих уже разошедшиеся по швам. Но вот лица… Тоже, конечно, самые разные, но различия начисто смазывались одним общим свойством — полным отсутствием какого бы то ни было человеческого выражения. И глаза как мутные цветные стекляшки. Казалось, само солнце потускнело, когда эти твари вышли на площадку. Такэда, глядя на них ощущал, как у него под кожей пробегают волны ледяного озноба. А еще он отметил деталь, которую ночью не разглядел — у каждого из «роботов» в междубровьи, над переносицей блестел небольшой — размером с монету — кружок из белого металла.

Последним на площадку вышел мулат, осмотрел диспозицию, видимо остался ею доволен, отдал негромкое приказание и начался какой-то сюрреалистический, ритуал. Каждого из пленных поодиночке проводили перед шеренгой «андроидов», причем перед каждым из них пленный должен был останавливаться на пару секунд, мулат произносил одну и ту же фразу на незнакомом языке и пленного подводили к следующему «роботу». У Такэды вновь прорезалось объемное зрение, он охватил всю сцену одним взглядом откуда-то сверху и со стороны — океан, гребень с пальмами, волны и пена прибоя, грифы и чайки, базальтовый утес, пестрая банда, угрюмые пленные, зловещая шеренга… и по достоинству оценил восхитительный абсурд происходящего. «Это все со мной происходит?!» До банального «а может я сплю?» Перегрин все же не скатился — знал, что не спит. Нормальное восприятие мира вернулось, когда пришла очередь самого Такэды проходить перед строем. И когда слева от него оказался первый из «андроидов» и Такэда вновь ощутил ледяную волну под кожей, а его дрогнувшие ноздри явственно учуяли запах сырой земли, откуда-то из подсознания выплыло наконец нужное слово и этнограф только поразился — как это он раньше не догадался с кем или, вернее, с чем они имеют дело. Ему пришлось сделать какое-то усилие, чтобы не выпалить это слово вслух. Но сумел сдержаться.

Лишь когда бандиты торопливо и нервно-а Гектор Пончиа небрежно-вальяжно — удалились с утеса и, навалившись на рычаги лебедки, перетянули мост назад к гребню, так что утес с материком снова соединял лишь переброшенный через шкив канат, а пленники, согнанные в центр площадки к зловещим столбам и кольям, в угрюмом молчании рассматривали сплошное кольцо неподвижных стражей с мачете в руках, лишь тогда наконец слово было произнесено:

— Зомби!

Все посмотрели на этнографа. Сержант Уиллис, носком ботинка осторожно сдвигавший в сторону кости и черепа, чтобы расчистить место, где можно было бы сесть, прервал свое занятие и спросил:

— Что зомби?

Этнограф махнул рукой в сторону кольца стражей.

— Все эти твари. Это зомби.

Капитан иронически приподнял бровь, полковник посмотрел на Такэду пристально.