Трупный синод

— Кир, государь мой, новости, которые я принес с собой, настолько неожиданны, грустны и требуют действий, что я настоятельно и заранее прошу вашего разрешения присоединить свой меч и оружие моих вассалов к вашим знаменам.

— Мессер Альберих, трудно передать радость и гордость за то, что под мое начало может встать славнейший милес, которого редко доводилось видеть лангобардскому королевству, но напоминаю вам, что вы являетесь вассалом Сполетского герцогства, с которым меня сейчас связывают самые дружеские отношения.

— Благородный и славный король, одно только ваше слово и раньше, чем зайдет солнце сегодняшнего дня, герцогство Сполетское принесет вам вассальную присягу верности.

Беренгарий суетливо зашевелился и громко засопел. Интуиция подсказывала ему, что гость принес для него радостную весть.

— Не томите нас, мессер Альберих, поведайте, что произошло?

Альберих не стал растекаться мыслью по древу и сразу выпалил Беренгарию новости о внезапной смерти Гвидо и решении Агельтруды уйти в монастырь. На мгновение у Беренгария перехватило дух.

— …. Великое Сполетское герцогство стоит теперь на пороге междоусобного кровопролития, от которого и так немало страдает ваше королевство, — Альберих никогда не скупился на лесть и потому охотно вкраплял в свою речь словосочетание «ваше королевство», — мне, как вассалу Сполето, страстно хотелось бы видеть своим сюзереном того, кто верой и правдой будет служить, в свою очередь, своему сюзерену, великолепному королю Богом хранимой Италии, и я готов присоединить свой меч и мечи моих вассалов, дабы великолепный король ко всем прочим регалиям добавил бы недостающее и восстановил империю Карла Великого!

Мысли в голове Беренгария кружились со все возрастающей быстротой. Он начал понимать к чему клонит собеседник.

— Напротив, промедление с утверждением прав достойного наместника Сполетского герцогства неминуемо приведет к междоусобной войне, Сполето может отойти к Беневенту и его соседям, и перестать быть вассалом лангобардского короля, а это даст преимущество другим претендентам на королевские и императорские титулы в их притязаниях!

Все стало окончательно ясно. Беренгарию иными словами было сказано: «Или ты признаешь мои права на герцогство, и я тебе тут же приношу вассальную присягу и привожу тебя на императорскую коронацию в Рим, или буду искать более щедрого сюзерена».

Беренгарий задумался. Смерть Ламберта освободила его от клятвы, данной им на берегах Тичино, когда он отказался от притязаний на императорскую корону и от союза с Арнульфом Каринтийским. Однако оставалась клятва, данная им еще ранее, и самому Арнульфу. Ах, если бы только этот германец догадался умереть, дорога к императорскому трону для Беренгария была бы окончательно очищена!

— Ваши речи весьма разумны, мессер Альберих, и выдают в вас человека, не словами, но сердцем переживающего за Италию. Ваши речи смущают смиренную душу христианина, каковым я являюсь в первую очередь в нашем грешном мире и лишь во вторую очередь Провидением Господним возвышен я на высоту королевского трона. И только один Господь ведает, в какую по счету очередь моя персона может рассматриваться при обсуждении кандидатуры на императорский трон. Я знаю, что хитрости и изворотливости вашего ума могут позавидовать даже альпийские лисы, и посему спрашиваю, каким видится вам решение этой проблемы?

Альберих внутренне усмехнулся.

— Ваше королевское Высочество, я весьма смущен воздаянием вами совершенно незаслуженных мною похвал. Мой ум скуден и зауряден, и горизонты, обозреваемые им, не выходят за рамки сполетского герцогства.

В переводе для Беренгария это звучало следующим: «Удовлетвори сперва мою просьбу и дальше мы будем решать исключительно твои проблемы».

Однако, существовала еще одна загвоздка и Беренгарий поспешил поскорее озвучить ее, рассчитывая, что у Альбериха и на этот случай приготовлен спасительный ответ.

— Сполетское герцогство, в отличие от Тосканы или Ивреи, не является бенефицией, где смерть хозяина влечет за собой возвращение бенефиции в собственность сюзерена. Керсийским капитулярием короля Карла141 на феоды, по типу сполетского, установлены наследственные права графов и герцогов, тогда как ранее наши благословенные монархи имели право лично распоряжаться судьбой вассальных владений, награждать достойных и наказывать изменников. Согласно капитулярию, этими правами наделен Радельхиз, князь Беневента.