Трупный синод

— Благородный Фароальд, давайте не будем удерживать доблестного Ратольда в его грядущих поступках, да благословит Христос все его начинания. У меня есть суетные вопросы, касаемые насущных проблем вашего гарнизона, которые бы мне хотелось обсудить. Вышеупомянутое письмо к императору Арнульфу моя охрана передаст комиту66 Фароальду после завершения нашего разговора.

Ратольд поспешно удалился, его сердце бешено стучало и готово было вырваться из грудной клетки. Открывающиеся перспективы пьянили его и пугали своей грандиозностью.

Невероятно, но Фароальд пробыл у папы еще около трех часов. С трудом он находил в себе силы отвечать на действительно немного суетные и мелочные вопросы папы, все заслоняла собой огорошившая новость о возможном и благополучном разрешении конфликта. Но он был опытным управленцем, потому с достоинством и толком информировал Его Святейшество о задолженностях по жалованью его солдат, о фуражировании, о вариантах совместной экспедиции по уничтожению назойливых сарацин, по-хозяйски обосновавшихся в Гарильяно. Последняя новость слегка насторожила его, папа требовал отправить в поход около пятисот его солдат под руководством Теофилакта, который намеревался добавить в армию столько же греков. Понтифик заметил, что при упоминании Теофилакта, лицо Фароальда приобрело мрачное выражение:

— Я вижу, сын мой, у вас с сим греком какой-то конфликт?

Фароальд поспешил уверить папу в обратном и воздал должное воинской доблести Теофилакта. Однако папа, видимо, поймал новую тему для продления разговора, и Фароальд вынужден был в самых лестных оценках выразить свое отношение ко многим их тех, которым он с удовольствием вспорол бы живот — к Адальберту Тосканскому, римским патрициям Григорию и Константину, епископам Льву, Петру и Сергию (а как же без него!). В итоге на Рим уже опустилась ночная мгла, когда Фароальд, наконец, покинул приемную комнату любознательного понтифика и направился прочь из дворца.

Предстояло еще взять в канцелярии упомянутое папой письмо о благополучном исходе их миссии, а также вернуть личное оружие. Входя в канцелярию, Фароальд нос к носу столкнулся с Теофилактом. Благодушное настроение германца сразу испарилось.

— Приветствую вас, мессер Фароальд, наместник великого Арнульфа!

— Привет вам, мессер Теофилакт, но спешу вас поправить, наместником Рима является благородный Ратольд!

— Ну-ну, не прибедняйтесь, мессер Фароальд! Мы же понимаем, кто на самом деле поддерживает порядок в Риме!

Фароальд был не в настроении продолжать разговор, к тому же его торопили дела:

— Мессер Теофилакт, Его Святейшество, епископ Рима Стефан…

— Просил вас забрать письмо? Вот оно…

Фароальд облегченно вздохнул. С того самого момента, как он увидел командира римской милиции, сердце его бешено стучало, чутье старого зверя подсказывало ему быть настороже.

Теофилакт протянул ему пергамент.

— Внимательно ознакомьтесь с письмом, мессер Фароальд, возможно у вас будут вопросы. Возможно…. это не то, чего вы ждали!

Былые страхи легли на душу Фароальда удесятеренной тяжестью. Буквально выхватив письмо, он начал торопливо читать и органы его постепенно холодели.

Приказом Его Святейшества епископа Стефана, Рим благодарно отказывался от услуг германского гарнизона, находил его дальнейшее пребывание в городе излишним, обременительным и опасным для жителей и предписывал в течение пяти дней выйти за пределы Аврелиановых стен. Вся власть в городе переходила в руки римской милиции!

Долгий разговор с папой и его медовые обещания были тут же забыты, Фароальд не был столь наивен, чтобы увидеть в случившемся лишь нелепое недоразумение. Нет, все кратковременные мечты, несколько часов назад заполонившие сердце старого воина, рухнули в пропасть, растаяли как мираж, впрочем, именно миражом они изначально и были! Итак, Рим решился пойти на противостояние с Арнульфом! Время притворства и дипломатии прошло — оставалось действовать четко в интересах и согласно наставлениям хозяина.

— Германский гарнизон подчиняется только приказам Его Высочества императора Арнульфа! — подняв на Теофилакта налившиеся кровью глаза, прорычал Фароальд.

В то же мгновение за плечами Теофилакта обозначились пятеро крепких греков. Сам Теофилакт улыбнулся, состроив гримасу какого-то даже сочувствия.

— Власть германского князя Арнульфа Каринтийского не распространяется на Рим, — надо ли говорить, что Теофилакт сделал акцент на слове «князь»? — Рим подчиняется светской власти, в лице префекта Григория, и власти Святого Петра, в лице епископа Стефана. Но поскольку в ваших словах я не услышал готовности повиноваться, окажите милость ознакомиться с приказами, выданным мне папой Стефаном на такой случай, — и Теофилакт с еще более жалостливой улыбкой протянул Фароальду два свитка.

— Это приказ об аресте вас и Ратольда, как командиров вражеского Риму войска.