Трупный синод

Альберих, мысленно пожелав ей жарких объятий Вельзевула, повиновался. Несчастный граф Майнфред был немедленно казнен. Утром следующего дня перепуганная знать города верноподданнически открыла ворота, наперегонки пытаясь услужить грозной Агельтруде. Вероломного монаха Хатто призвал к своему двору Альберих, не брезговавший подобными людьми. Спустя сутки из Милана в Сполето выехал гонец к двум молодым людям, несущий одному из них гордые и хвастливые донесения о падении мятежников, а второму горестную весть о доблестной кончине, во время якобы имевшего место боя, его любимого родителя.

Эпизод 20. 1651-й год с даты основания Рима, 11-й год правления базилевса Льва Мудрого, 6-й год правления франкского императора Ламберта (июль-август 897 года от Рождества Христова)

После небольшой отлучки охотно возвращаемся в Рим, в Город Льва, в резиденцию папы римского, и находим в зале для приема гостей очаровательную красавицу Теодору, активно обхаживающую папу Стефана, пребывавшего по обычаю последнего времени в мрачнейшем расположении духа. Папская аудиенция длилась уже полчаса и затронула огромную массу тем — от новых интриг вокруг византийского трона, которые были рассказаны Теофилактам их последними гостями-соотечественниками, прибывшими на днях в Порто, до состояния нравственности на окраинах Рима и в пригородах. Папа внимательно слушал беспрерывно журчащую речь Теодоры, ожидая, когда она, наконец, прояснит цель своего визита. Напрягая слух, он одновременно зорко следил за этой опасной женщиной, ибо лучше других знал о судьбе своего несчастного предшественника. Обстоятельства смерти папы Бонифация оставались для него тайной, но в том, что это было делом рук Теодоры он нисколько не сомневался, так же как и не было сомнений, что при этом не обошлось без каких-то таинственных ядов, принесенных этой горгоной. Поэтому, едва Теодора, шурша платьями и распространяя вокруг себя тонкий аромат благовоний, появилась в дверях, Стефан немедленно и даже с истеричными нотками в голосе кликнул кого-то из слуг якобы в услужение. Появившийся в дверях кубикуларий Евстафий был далеко не самым желанным для Стефана свидетелем аудиенции. Стефан не любил его и ждал, когда поправится его верный постельничий Адриан, чтобы убрать с глаз долой этого показного святошу, каковых он после Трупного синода просто на дух не переносил, считая их всех слащавыми лицемерами. Тем не менее, это было все же лучше, чем остаться с Теодорой наедине. Теодора легко поняла мотивы папы и от этого ее прекрасные, чуть пухлые губы змеились в издевательской улыбке.

Когда папа начал демонстрировать признаки нетерпения, Теодора ринулась в атаку. Цель ее тут же прояснилась — прошло уже больше года с того момента, когда семья Теофилактов помогла папе Стефану взойти на трон. Все это время они оставались верными помощниками папскому престолу, избавив Рим от германцев и организовав порядок во время Трупного синода. Меж тем благодарность Стефана была, на их взгляд, более чем скромной — Теофилакту было пожаловано звание главы римской милиции, тогда как византийская семья откровенно рассчитывала на титул и землю. Разочарование все больше охватывало Теодору и ее мужа, тем более, что неприятная для нее заноза Агельтруда вдруг оказалась куда более щедрой, пожаловав титул графа Камерино их другу Альбериху. Теофилакты чертыхались, полагая, что поставили не на ту карту — время шло, а папа Стефан не только не платил по долгам, но и тихонечко отодвигал от своего престола эту опасную семейку. Суд над Формозом окончательно сформировал отношение Стефана к Теодоре — он запомнил всех, кто не принял участие в этом жутком процессе или поспешил минимально засветиться в нем, поэтому в некоторую опалу попал даже блистательный граф Адальберт.

Выслушав Теодору, чей вишневый ротик, наконец, на некоторое время захлопнулся, папа Стефан уверил гречанку, что обладает хорошей памятью и чтит заслуги своих единомышленников, что не задерживает с должным воздаянием сынам своим за оказанные ему услуги и что воздаяние его всегда являлось соответствующим произведенным хлопотам. Аминь.

Теодора, все так же мило улыбаясь, но с сердцем полным желчи, поспешно удалилась. Стефан с облегчением вздохнул и велел кубикуларию убираться прочь.

Вечером того же дня Теодора рассказала об аудиенции своему мужу. Теофилакт был не очень доволен самостоятельными хлопотами своей жены — по его мнению, он должен был обратиться к папе сам. Во всем прочем разногласий не было, сегодняшний разговор отчетливо подтвердил, что Святой престол, со Стефаном во главе, практически исчерпал свой потенциал для карьерного роста Теофилактов, а, следовательно, нужно искать новые возможности и союзы.