Трупный синод

Палачи опустили тело папы на плиты галереи, равнодушно глядя на дело рук своих. Всего их было шестеро, основная часть находилась на беду Стефана в этом саду и только двое прятались в пределах Латеранской базилики, разыграв страшный маскарад.

Один из убийц вышел прочь через выход из портика. Спустя минуты он вернулся, ведя человека, полностью закутанного в темную ткань. Этот человек подошел к распростертому телу Стефана, уставившегося стеклянными глазами в потолок галереи, и с минуту внимательно смотрел на него. Затем вынул из-за пазухи маленький молоточек, наклонился к Стефану и, ударив его молоточком по лбу, насмешливо спросил :

— Стефан, ты спишь?

Спустя минуту ритуальный вопрос был задан повторно:

— Стефан, ты спишь?

Спросив его в третий раз110, и не дождавшись ответа, человек, воздев руки к небу, произнес: «Vere Papa mortuus est»111, осенил себя крестным знамением, а затем снял с руки Стефана кольцо с изображением Симона, тянущего свои рыбацкие сети. Положив кольцо на парапет, незнакомец взял у призрака Иоанна Восьмого обух и сильным ударом расплющил кольцо.

— Это произошло в пределах храма? — спросил он убийц.

— Нет, здесь. Что бы ни сотворил этот преступник в храме, Латеран был и остается матерью церквей христианских.

— Очень хорошо. Где вы взяли труп младенца?

— У цыган накануне умер ребенок. Мы взяли его труп на сутки, заплатив цыганам десять солидов.

— Все было сделано превосходно. Вот ваши деньги.

— Немедленно уберите их прочь. Вы знаете, почему мы это сделали. Он был давно приговорен нами, он сам себя приговорил.

— Вашей общине не нужны деньги?

— Но не за это. Мы выполняли свой долг. Долг очищения Церкви Христа от скверны и ереси.

— Господь нам всем судья. Уходите немедленно, — сказал человек, о чьем имени мы можем только догадываться. Он что-то положил на грудь Стефана, а затем, развернувшись, быстро зашагал к выходу. Убийцы последовали за ним.

Лишь через час, обеспокоенные долгим отсутствием Стефана, его слуги заглянули в Латеранскую базилику, и обнаружили во дворе сада мертвое тело понтифика. Синяя шея, вытаращенные глаза и скрюченные в судорогах пальцы рук не оставляли сомнений в его насильственной смерти. Также было понятно, что убийцы проникли в храм через прилегающий к нему сад. При этом, как оказалось, был умерщвлен римский ланциарий, охранявший данный вход в Латеран. Труп его был найден во дворе одного из ближайших домов. Еще одной страшной уликой, при виде которой содрогнулись даже самые смелые сердца, стали чьи-то два отрубленных пальца, лежавшие на груди убитого епископа.

На следующий день возле дома Теофилактов вновь остановились носилки кардинала Теодора. Высокий гость снова предпочел изысканным яствам хозяев уединенную беседу с Теофилактом. Воздав совместную молитву об упокоении скончавшегося папы Стефана, а также молитву о ниспослании миру нового достойного наместника Святого Петра, кардинал опять обратился к главе римской милиции с деликатной просьбой:

— Работы по строительству моего дома пунийцами закончены.

— Видимо, вы остались ими довольны. Они сработали так быстро!

— Да, они показали себя настоящими мастерами своего дела. Я вам рекомендую при необходимости обращаться к ним. Это превосходные резчики по камню.

— Увы, но, я думаю, их миссия в Риме исчерпана.

— Отчего же?

— Так будет спокойнее для всех.

— Воля ваша, мессер Теофилакт, мне будет жаль с ними расстаться. Но у меня просьба… В связи со свершившимся событиями город закрыт, а я не имею ни малейшей возможности содержать их более. Возможно ли им покинуть город?

— Я сделаю все, что в моих силах. Они могут побыть у вас еще сутки, чтобы я смог все уладить?

— Разумеется, благородный мессер Теофилакт.

Глава римской милиции действительно не сплоховал. Ровно сутки ему потребовалось для того, чтобы расположить на дорогах из Рима своих людей так, чтобы никто из шестерых выехавших из города «резчиков по камню» не добрался до своей общины.

Эпизод 22. 1651-й год с даты основания Рима, 12-й год правления базилевса Льва Мудрого, 6-й год правления франкского императора Ламберта (август-декабрь 897 года от Рождества Христова)

За всю многовековую историю Рима и католической церкви найдется совсем немного случаев, когда смерть понтифика вызывала бы в городе если не ликование, то всеобщий вздох облегчения от кончины нелюбимого правителя. Весть об убийстве Стефана Шестого Рим встретил именно с облегчением, как факт своеобразного недорогого очищения от греха своего молчаливого соучастия в Трупном синоде. Не было ни слез, ни стенаний, ни треска разрываемой ногтями одежды. Город не стал утруждать свою милицию необходимостью провести тщательное расследование убийства, а начал настойчиво требовать от служителей Церкви побыстрее определиться с новым наместником Святого Петра.