Трус и предатель (СИ)

Однако когда Питер услышал первые слова клятвы, ему стало не по себе. Признать, что трусливый Снейп готов пойти на всё ради чужого ребёнка оказалось сложнее, чем поверить в его корысть. Просто так взял и поклялся, подписывая себе смертный приговор — ведь даже если промолчит Питер, остаётся Нарцисса, слабая женщина, которая ни за что не выдержит допроса Повелителя. И ради чего?!

Питер вернулся в свою комнату и зачем-то принял человеческий облик. Может быть, для того, чтобы его не разорвали противоречивые эмоции, а может, просто по привычке. Сначала он попытался расчистить какое-то пространство, чтобы таким незатейливым способом занять руки делом, но после того, как освободил центр комнаты, плюнул на это неблагодарное занятие. Питер стоял среди многолетних завалов, опустив руки от какой-то глупой безысходности и совершенно необъяснимого отчаяния.

Он и сам не понял, каким образом образ Снейпа раскололся на миллиард осколков, словно заколдованное зеркало троллей, и как один из этих осколков угодил прямиком в сердце. Сердце болело, наверное, впервые в жизни, и это было невыносимо. Как получилось, что трусливый Снейп сумел сделать то, чего не смог Питер? Как ему удалось выбраться из зловонной ямы предательства и найти цель своей жалкой жизни? Как?! И почему на долю Питера снова осталась самая незавидная роль ничтожества, когда даже Снейп смог подняться? Даже такой трус, как Снейп.

Утром Питер вместо того, чтобы поспешить с докладом к Повелителю, остался в доме. Сначала он просто хотел выспаться после бессонной ночи и тщательно продумать свои слова, чтобы они приобрели вес. Он подбирал эти слова почти неделю, когда понял, что не пойдёт ни к какому Лорду. Даже у предательства были свои законы, а предать сына Поттеров второй раз Питер просто не мог. Это была та капля, после которой можно было согласиться с окружающими, считающими его ничтожеством. Как же им станет стыдно, когда они поймут, как ошибались!

Питер продолжал наблюдать за Снейпом и в какой-то момент понял, что пытается ему подражать. Это не касалось презрительных взглядов и снисходительной манеры разговора — такого Питер просто не мог себе позволить! — но он старался представить себя на месте Снейпа и понять, что тот чувствует. Сначала получалось отвратительно, потому что в доме все эмоции Снейпа были сконцентрированы на Питере и были ограничены одним лишь презрением, разной степени глубины. Зато на собраниях у Лорда…

Повелитель собирал своих последователей в разных местах, но чаще всего в доме Малфоя. По сложившейся традиции Пожиратели смерти являлись в масках, которые снимали, приветствуя Тёмного Лорда. Питер безошибочно узнавал Снейпа среди прочих и каждый раз ждал, когда тот обнажит лицо. Этот жест странно волновал, рождая множество ассоциаций, от вполне невинных, связанных с разоблачением шпиона, до почти фривольных. Питеру даже начала мерещиться скрытая за этими движениями чувственность и, может даже, эротичность.

Это-то и спасло Питера и самого Снейпа, когда Повелитель решил узнать о результатах шпионажа. От Лорда не укрылись ни тоскливые ночи в крысином гнезде, ни визит Нарциссы и Беллатрикс. Когда трясущийся Питер вспомнил об этой встрече всё что мог, ему удалось отвлечь внимание Повелителя своей фантазией о Снейпе: как тот снимает маску, затем плащ… потом медленно начинает расстёгивать ряд мелких пуговиц…

— Ты этого хочешь, малыш? — смех Лорда заставлял сердце замирать. — Что ж, это даже забавно. А хочешь, я сейчас вызову нашего дорогого Северуса и заставлю его тебе подыграть?

— Н-нет, — Питер с трудом разлепил губы, чтобы пролепетать: — Пожалуйста, не надо.

— Боишься, что он тебя убьёт?

— Д-да, — Питер начал заикаться и понял, что у него застучали зубы.

— И правильно делаешь, — похвалил Лорд.

Настроение у него улучшилось настолько, что он даже не стал больше мучить Питера, отпустив его снисходительным кивком. Только забившись в свою нору и зарывшись в тряпьё, удалось вспомнить, как дышать. Но зато у Питера появился повод для гордости — он никого не выдал. Может быть, кому-то такая мелочь могла показаться смешной, но не тому, кто знал, как Тёмный Лорд умеет спрашивать. Думать о том, как в этом случае выкручивается Снейп, Питеру было страшно, но перестать он не мог. Он словно бесконечно расковыривал поджившую рану. А ещё он постоянно прислушивался к шагам Снейпа, ожидая какого-то подвоха.

Питер полюбил бродить по дому ночами — анимагическая форма помогала ему оставаться практически невидимым и чувствовать себя неуязвимым. Так он добрался до спальни Снейпа и с удивлением обнаружил, что того мучают кошмары. Надо ли говорить, что когда начался очередной учебный год, и профессор Снейп уехал в Хогвартс, Питер поселился в опустевшем доме? Ему нравилось чувствовать себя здесь хозяином и, усевшись в кресле, слушать тишину. Вспомнить, когда прежде ему было так хорошо и спокойно, не получалось.