Трущобы Империй

Поскольку всплыла амнезия вовремя и какая-то известность имелась, приписывать каторжную биографию никто не стал. Да и не получилось бы, пожалуй — слишком многие его знали как актёра, отмечая пусть странноватые, но вполне приличные манеры воспитанного человека.

Теперь странноватые манеры получили наконец внятное объяснение, и Алекса причислили к джентельменам, а не представителям полусвета.

Сюда же лёг и бокс: поскольку это умение из тех вещей, что Алекс помнил после амнезии, то нет никаких сомнений, что учился он ему в детстве. И раз проклятые англичашки не знают этого благородного искусства, то несомненно — оно тайное и старинное, из глубины тысячелетий.

Именно поэтому, кстати, его считали хайлендером. Дескать, только там могли сохраниться осколки сопротивления, какие-то тайные знания. Равнинную Ирландию несколько раз зачищали, а вот в шотландских горах что-то такое могло сохраниться.

Сторонники этой версии нашли даже оправдание незнанию им гэльского языка. Дескать, учителя оттуда, а сам он рос где-то ещё. Вот и оторвался малость от корней… бедняжка.

Не то чтобы подобная точка зрения блистала логикой, но склонность кельтов к мистике сделала эту версию основной. Если бы только не многочисленные версии на тему происхождения Алекса, делавшие его то неким Хранителем, то аристократом, то молочным братом кого-то из кельтской знати…

Противится посвящению в шотландцы не стал — уговорил Фред.

"— Даже если я ошибаюсь, то очень удобно получается, — друг возбуждённо бегал по комнате, — я валлиец, ты вроде как шотландец… наверное. То есть ИРА получается за свободу Ирландии прежде всего, но одновременно — своим для всех кельтов. Не шутка! В будущем это может пригодиться — да хоть контакты с Францией через тамошних кельтов наладим, нельзя же нам опираться только на Штаты? Ненадёжная опора…

— Допустим, — нехотя согласился Алекс, понимая логику друга, — но дальше-то что? К какому из кланов прикажешь приткнуться? Неловко может получиться… а в стороне тоже не постоишь, Смит как-то не слишком по кельтски.

— Фокадан! — Выпалил друг, — назовись Фокаданом!

— Фокадан, — покатал на языке попаданец, — звучит неплохо, да и символично. Ладно!

Бокс, как он и рассчитывал, привлёк в ИРА больше людей, чем идеология. Ирландцы по большей части люди малообразованные, но силу кулаков они понимают хорошо.

Когда Патрик, прежде не славящийся как хороший кулачный боец, через месяц занятий при очередной драке вырубил одного из местных чемпионов, продемонстрировав непривычную технику… Поток молодых мужчин превысил все разумные нормы.

Фред с парнями отбирал самых спортивных, решительных и политически подкованных — лидеров, пользующихся уважением как за крепкие кулаки, так и за хорошо подвешенный язык. Метод, проверенный в двадцатом и двадцать первом веке, сработал и в девятнадцатом. А дальше просто — авторитет тренера, обработка идеологией, некое полувоенное мужское братство…

Сейчас, в воскресенье, они тренировались под руководством самого Алекса и Фреда, а по вечерам, после работы, уже тренировали сами. Тот ещё испорченный телефон, но ведь работает же! Драчливые ирландцы схватывают азы бокса буквально на лету. А ещё быстрей — новую идеологию, такую простую, понятную и справедливую для каждого ирландца.

После занятий один из парней подошёл к нему.

— Алекс, я тут слышал, что парни недовольны политикой Таммани-Холла.

— Ну ка…

— Да… тамошние заправилы гражданством ирландцев наделили, хотя чего-чего, а этого мы не просили, — обстоятельно начал рассказывать молоденький каменщик, нервно потирая кисти рук, — а с этим призывом ещё… Получается так, что нас под призыв подставляют, именно ирландцев. Так вот… вчерась, в субботу, первое объявление вывесили о призывниках. И так выходит, что многовато наших — чуть не пол списка, говорят. Завтра с утречка снова объявление о призывниках печатают — с именами и прочим. Ежели опять там наши будут, беда… поднимется народ.

— Спасибо, — медленно протянул Алекс, — очень важно.

Парнишка просиял и отошёл, попаданец же задумался. По всему выходило, что мимо него эта свара не пройдёт. И без того уже, как он открыл боксёрскую секцию, порядка в ирландских районах прибавилось. Даже не пущенных по улицах ДНД дело, а в том, что дебоширов запрещалось учить боксу.

Репутации этот шаг им прибавил, причём не только среди нищих ирландцев, но и среди респектабельных горожан. ИРА начала ассоциироваться с чем-то серьёзным — не банда какая, делом парни заняты. Даже лавочники вон спонсировать начали. Немного, но хватает на аренду помещения под спортивный клуб, на перчатки и прочий инвентарь.

А значит, им нужно завтра быть в ирландских районах вместе со всеми членами ИРА. Хотят они этого или нет, но завтра они там быть обязаны… В противном случае ИРА так и останется спортивным клубом, который подомнёт под себя кто-то из ирландских бандитов. Собственно, уже присматриваются.

Или они делают заявку как политическая сила, или сливаются, теряя авторитет.

— Алекс, мы завтра должны быть здесь, — безапелляционно заявил подскочивший Фред, — шухер намечается, без нас никак.