Трущобы Империй

Алекс довольно цинично (и логично) предположил, что этими наградами пытаются поднять боевой дух войск. Дескать — смотрите, какие у нас храбрые герои! Равняйтесь на них! Одновременно с этим вышел указ Линкольна о пенсиях и льготах (весьма скромных) для кавалеров, их вдов и детей (до совершеннолетия), и в общем-то сработало.

Дезертирство на нет не сошло, но солдаты, оставшиеся верными присяге, прямо-таки загорелись мыслями о наградах. С денежными выплатами-то…

Наградили бригаду и Благодарностью от президента, что позволило прикрепить к уже имеющейся планке дубовую ветвь. Очень престижно, между прочим. Ещё Благодарность от командующего, что позволило прикрепить всем бойцам очередную планку с правой стороны груди. Памятная медаль Битва на Персиковом Ручье, выданная всем участникам.

Главной наградой стало присвоение федеральных званий всем без исключения военнослужащим бригады. Вроде и мелочь в военное время… но тем самым правительство брало на себя некие обязательства по отношению к ветеранам, возможность продолжить службу уже после войны.

А ещё — де юре утвердило первую федеральную часть САСШ, сформированную по национальному признаку. Это создало очень интересный прецедент и по слухам, о создании таких частей начали поговаривать в других землячествах САСШ, а кое-где и активно пробивать их создание. Теперь заявление о стране, подобной плавильному котлу, никогда не прозвучит.

Что характерно, набирать туда предполагалось не новобранцев, а отпускников и раненых солдат после лечения. Мелочь вроде бы, но Алекс предвидел яростную защиту национальными лидерами землячеств своих частей. С одной стороны — неплохо, будет кому проследить за снабжением и моральным духом. С другой… в бой такие части рваться не будут. Он помнил, как тяжело восприняли потери бойцы Кельтики — прежде всего потому, что это не случайные люди, которых судьба свела с тобой на время, а родные, друзья, и по меньшей мере земляки.

После битвы решили изменить знамя части — теперь лиру на нём окружали слова Эйрин го бра латиницей и огамой, замыкавших арфу в круг. Между прочим, не абы как… два алфавита по кругу символизировали, что некогда кельты говорили на родном языке, сейчас на чужом, но придёт время, и они вернутся к родным истокам.

— Подавай заявку на дивизию, — сказал Алекс, когда они вернулись в штабную палатку, — сейчас тебя поддержат.

— Сейчас?

— Франция, Мексика… дальше объяснять?

Ле Труа дёрнулся было, открыл рот и снова его закрыл.

— Думаешь, Франция влезет в войну?

— Влезет или нет, сказать сложно, это больше от действий в Европе зависит, чем от нас. Но что лезет, это факт.

— Н-да… Русский Медведь решил проявить благоразумие и отойти в сторону, теперь многие расклады поменяются.

Попаданец промолчал, пропустив лёгкий выпад против России мимо ушей. Он и сам считал непонятной позицию Российской Империи в этой войне. Как ни прикидывал, но не видел НИКАКОЙ материальной выгоды для страны от поддержания Линкольна. Испорченные отношения с Англией, с Францией…

Хотя если вспомнить о Крымской войне, то… Александр мог поступить так просто из вредности. Точнее, даже не из вредности, а с неким прицелом на будущее Мы ничего не забываем.

Мелочь? Ан нет… с учётом того, что в Мексике сидит император Максимиллиан Первый, являющийся этаким совместным проектом Англии, Австрии, Франции и Испании, картина вырисовывается интересная.

Европейцы держатся в Мексике с большим трудом, проводя типично колониальную политику, так что возможность опереться на расположенное по соседству дружественное государство для них неоценима. Нейтралитет России давал возможность влезть в мексиканские дела не краешком, а с ногами.

— О чём думаешь?

— Сколько мог получить Александр за свой нейтралитет и получил он хоть что-то вообще, — честно ответил попаданец.

— Ранее Север и Юг в едином порыве отвергали эту возможность, — задумчиво проговорил Ле Труа, разливая вино по кружкам, — у них свои интересы в Мексике. Но судя по пляскам вокруг европейских офицеров, причём с обеих сторон конфликта, ситуация изменилась самым коренным образом.

Француз замолк и увидел Алекса, глядящего на командира с ошарашенным видом.

— Пусть я принципиально не интересуюсь политикой, но это не мешает мне делать выводы, когда политика начинает интересоваться мной!

Попаданец хмыкнул и записал красивые слова в блокнот — такие вот красивости нужны позарез, драматург всё-таки.

— Вообще интересно, — продолжил бывший студент, развивая мысль о политике, — Конфедерация как самостоятельная сила уже не может состояться. Даже если отобьются на этот раз, то… мужчин там выбили, хозяйства порушены. Через несколько лет Союз снова повторит попытку и на этот раз учтёт все свои ошибки. А на Юге уже некому будет воевать…

Если же Конфедерация пойдёт на фактический вассалитет у европейских держав, то может и выкарабкаться. Десять-пятнадцать лет пожить под тенью Старших Братьев, а потом уже можно будет заявлять о себе как о самостоятельном игроке. Хм… тем паче, что больше европейцы в Мексике и не протянут, всё равно передерутся.