Трущобы Севен-Дайлз

Грейси мгновенно поняла: Телман для нее потерян. Он произнес слова, которые невозможно взять назад. Он считал себя правым. Грейси стало понятно гораздо больше, нежели она была готова признать. Как же она была не права, забыв, что теперь он работает не на Питта, а на Уэтрона! Ждать от последнего каких-то поблажек не приходится. Телман уже рисковал своей работой, когда спасал ее, Шарлотту и детей Питта. Причем сделал это без оглядки на собственную безопасность. В другой день, когда она была бы не так сердита и когда это не выглядело бы как попытка извиниться или вновь завоевать его расположение, она бы так ему и сказала. Но в этот момент все ее мысли были о Тильде и том, что случилось с ее братом.

– Что ж, если вы ей не поможете, я займусь этим сама. Ничего другого мне не остается! – С этими словами Грейси повернулась и отступила от него на шаг. Увы, ей в голову не пришло ничего более резкого и обидного. Она даже была готова расплакаться от досады. Она на миг застыла на месте, глядя ему в глаза, как будто собралась нанести ему окончательный удар, но затем лишь вздохнула и зашагала прочь.

– Даже не думайте! – бросил ей в спину Телман. – Не смейте ничего делать!

Она резко развернулась к нему лицом.

– Кто вы такой, чтобы приказывать мне, Сэмюэль Телман! Я буду делать все, что считаю нужным, и вы мне не указ! – крикнула она. Однако ей тотчас стало легче, когда он не оставил ее слова без ответа.

– Грейси! – Он шагнул к ней и протянул руку, как будто хотел остановить.

Она театрально пожала плечами и увернулась в сторону, а затем, не оглядываясь, быстро зашагала прочь, главным образом потому, что ей очень хотелось думать, что он смотрит ей вслед, а может, даже пытается ее догнать, ей же очень не хотелось оборачиваться. Вдруг на самом деле это не так?

Дойдя до Кеппел-стрит, она вошла в дом с черного входа и быстро прошла в кухню. Она все еще была сердита, однако разочарование перевесило злость. Она повела себя с Телманом неправильно. Даже если бы ей и не удалось убедить его начать расследование таинственного исчезновения Мартина Гарви – тем более что у него могли иметься веские причины этого не делать, – она, по крайней мере, могла постараться, чтобы они расстались друзьями. Теперь же она понятия не имела, как ей в следующий раз заговорить с ним, если они вдруг встретятся. Даже не верится, как же это обидно и больно! Если честно, она этого от себя не ожидала. В один прекрасный день, причем совсем скоро, она будет вынуждена признать, что Телман ей очень даже нравился.

К счастью, в кухне больше никого не было. Она высморкалась, быстро ополоснула лицо и постаралась сделать вид, как будто с ней все в порядке. Она ставила на плиту чайник, когда в кухню вошла Шарлотта.

– Не желаете чашку чая? – предложила Грейси и даже заставила себя улыбнуться.

– С удовольствием, – ответила Шарлотта, хотя на часах было лишь половина седьмого, и села за стол. – Что не так? – спросила она и умолкла в ожидании ответа.

Грейси заколебалась, не зная, что ей сказать. То ли что все в порядке, то ли хотя бы частично правду про Мартина Гарви. Если честно, она даже не подозревала, что Шарлотта умеет прекрасно читать ее настроение. Что тоже не радовало. И все же они знали друг дружку так давно, что, если бы Шарлотта ни разу не сделала ей больно, это означало бы, что она ей просто безразлична, что, согласитесь, гораздо хуже.

– Сегодня утром я встретила Тильду, – сказала Грейси, с громким стуком поставив крышку на чайник и оставаясь стоять спиной к столу. – Она вот уже несколько дней не видела своего брата, и ей кажется, что с ним что-то случилось.

– Что именно? – уточнила Шарлотта.

Чайник засвистел, и Грейси подняла его с плиты. Ополоснув заварочник, она вылила воду в раковину и вновь наполнила его кипятком из чайника. Увы, на этом причины, вынуждавшие ее хлопотать у плиты, закончились, и она, не решаясь посмотреть Шарлотте в глаза, была вынуждена занять место за столом.

– Он больше не живет в доме на Торрингтон-Сквер, где работал, – ответила она. – И дворецкий говорит, что он там больше не работает. Но он не говорит, что случилось и куда он ушел. – Она не хотела смотреть в глаза Шарлотте, но серьезность ситуации с Мартином перевесила гордость. – Ведь если бы все было хорошо, он этого не сделал бы, – торопливо добавила она. – У них больше никого нет. Что бы ни случилось, он бы всегда сказал ей. Он же даже пропустил ее день рождения, чего за ним раньше никогда не водилось.

Шарлотта нахмурилась.

– А в чем состояли его обязанности на Торрингтон-Сквер?

– Он был личным лакеем мистера Стивена Гаррика, – тотчас ответила Грейси. – А не каким-то там рядовым, подай-принеси. По словам Тильды, мистер Гаррик ему доверял. Я знаю, людей просто так не выкидывают на улицу за какую-нибудь глупость или за то, что кто-то не вышел лицом. Но почему он ничего не сказал Тильде? Почему она должна теперь из-за него волноваться?