Трусиха

– У меня знакомая однушку продаёт, денег как раз хватит. Пусть покупает и живёт. Поживёшь, пропишешься, а там и работу тебе подыщем.

– Да вы что, ребята, не надо, – прерывисто задышал Вовка. – Не надо мне. Я уже всё решил… Ну зачем вы…

– Надо, Вовка, – смотрю я на жену влюблёнными глазами.

– Бери-бери, – вздыхает жена, – тебе нужнее.

– Бери, – двигаю я к Вовке свёрток. – А к матери твоей на нашей машине поедем. Вдвоем-то безопаснее будет.

– Ребята, – захлёбывается слезами Вовка, – какие же вы… Какие вы…

Встреча с прошлым

Наутро я застал Вовку на балконе, с полной пепельницей окурков.

– Ты чего, – спрашиваю, – ночью не спал, что ли?

– Не спалось, – отвечает. – О жизни прожитой думал. Детство наше вспоминал.

– Ну а чего вспоминать-то, – говорю. – Надо дальше жить. Давай-ка собираться потихоньку, и поедем, навестим твою матушку. За могилкой-то некому там приглядывать. Да и к брату твоему зайдём. Тоже, наверное, подправить там надо.

– Давай собираться. Думаю всё, куда деньги положить, чтобы не потерять.

– А ты чего, с собой, что ли, их надумал брать? Ну ты даёшь! Оставь пока Ленке на хранение, вечером вернёмся – заберёшь.

– А вдруг украдут? – хитро щурится Вовка.

– Я вам там бутерброды приготовила, – открывается дверь балкона. – Вы же не долго?

– Вечером вернёмся, – говорю. – В деревню ведь не будем заезжать. На кладбище заедем и назад.

– Вот и хорошо, – говорит Ленка, – а я пельмешек пока налеплю.

Всю дорогу, пока мы преодолевали пятьсот километров, Вовка молчал. Я не мешал ему, пусть подумает о прожитой жизни. Когда стали проезжать кладбище, друг очнулся:

– Не проскочи.

– Да помню я, – говорю, – сейчас заезд будет. А ты хоть помнишь, где могила-то находится у матери?

– Да вот думаю, найду ли, – вздыхает Вовка, – столько лет прошло. Всё изменилось.

– А вот я помню, где тебя похоронили.

Вовка криво улыбнулся.

– Вот заезд. Главное, чтобы не было никого. Постоим немного, не будем спешить.

– Хорошо, – останавливаю я машину за несколько метров до входа на кладбище. – Это тебе не город. Вряд ли здесь кто-то есть из живых.

Минут через десять мы вышли из машины и направились в сторону кладбища, не забывая смотреть по сторонам. Вовка так и не нашёл могилу матери. Бродил туда-сюда, но безрезультатно.

– Вроде вот здесь… Смотри, как кладбище разрослось. И деревьев этих не было. Да в этом лесу разве найдешь… Вроде в той стороне… И спросить не у кого.

– Ладно, – прервал я его бродилку, – пойдём к брату твоему. Он тут недалеко. Вон в той стороне. Я хорошо помню, как на кладбище заходишь, метров через двести бери левее…

Минут через десять мы остановились.

– Где-то здесь должна быть, – кручу я головой. Да вот же она…

Вовка вздрогнул и побледнел, взглянув на ухоженную могилку брата.

– Присматривает кто-то за ней, – вытирает он выступивший пот с лица. – Интересно, кто бы это мог быть?

– Значит, есть кому. Видишь, цветы ещё свежие. И на памятник не поскупились.

– Странно, – подходит ближе к могилке Вовка.

– Ничего странного, – положил я руку на плечо друга, – в деревнях люди совсем другие, не сравнить с городом. И за чужой могилкой могут присматривать, если видят, что некому.

– А вы кто? – раздался женский голос.

Мы одновременно вздрогнули и обернулись.

Удар

Недалеко от нас стояла красивая девушка лет двадцати и внимательно нас разглядывала.

– Я Скворцов Егор, – взглянул я на перепуганного Вовку, – родом я из этой деревни. А это мой друг… Родных мы приехали навестить. Давно не были.

– А вы что, отца моего знали? – хмурит брови девушка. – Почему вы здесь стоите?

– Другом он моим был, – начинаю я заикаться, глядя, как у Вовки лицо становится белее мела. – Неужели ты его дочка? А я и не знал, что у Вовки дочка есть. Мы дружили с твоим отцом. С садика дружили, потом я уехал.

– Мама мне рассказывала, что у папы был друг Егор. Значит, это вы и есть?

– Я и есть. Невероятно. Неужели у Вовки дочка есть? Когда он успел?

– И внучка есть, – впервые улыбнулась девушка.

– А как фамилия твоя, можно узнать? – смотрю я на Вовку, который то и дело вытирает лицо.

– Сейчас у меня другая фамилия. Замуж я вышла. А была Стрелкова… Стрелкова Светлана.

– Стрелкова? – смотрю я на Вовку. – Это не те, что на Фрунзе жили?

– Да, – соглашается девушка, – мама умерла пять лет назад, теперь мы там с мужем и дочкой…

– Вот это новость! – ошеломлён я. – Не зря, значит, мы приехали.

– Ну ты чего как язык откусил? – толкаю я друга. – Не рад, что ли, таким новостям?

– Да я… Как так? Я… не могу, – начал мычать Вовка.

– Ладно, пойду. Дочка одна дома. Заходите в гости, если что. Знаете куда.

– Спасибо, – улыбаюсь я. – А не подскажешь, где здесь бабушка твоя похоронена?

– Бабушка? – удивилась девушка. – Здесь, недалеко. Пойдёмте покажу.

Мы шли за девушкой, а я всё на Вовку смотрел, ждал, когда на его лице станут проявляться эмоции. Ну, понятно, такое трудно осознать, когда через двадцать лет узнаешь, что у тебя есть дочка. Теперь Вовке в себя надо прийти…

– Вот её могилка, – остановилась девушка. – Пойду я. Приходите.

– Спасибо. Может, и зайдём. Зайдём? – толкаю я Вовку.