Трусики от couture (СИ)

  Мои родители помнили, что у них есть дочь, но стеснялись своего поступка, потому что продали меня.

  В идеале это выглядит фантастически ужасно, считается, чтобы вроде бы исчезла из этого мира, но на самом деле ты живешь в приличной богатой семье, и не работаешь в департаменте военных разработок, и среди тех, кто подобным образом заботится о красивых девушках, встречаются очень хорошие люди, но бывают и бессовестные.

  Одни дают деньги, работают на приемных детей, как рабы, надрываются на самой грязной и тяжелой работе вместе со своими детьми, закармливают тортами и обращаются, как с лучшими детьми на Земле.

  И я придумала, как избавлять приемных родителей от обязанности служить мне.

  Я стала настолько добропорядочной, что все казались на моем фоне чертями и поэтому сразу отправляли меня обратно.

  В приюте я ничем не отличалась от других фотомоделей, поэтому чувствовала себя легко и раскрепощенно.

  За восемь лет я сменила тринадцать департаментов и сто тридцать семей.

  Меня называли мастером языка, полиглотом.

  Мне аплодировали, мне махали флагами и платками.

  Не помню, чего было больше: плохого или хорошего.

  В приюте я причиняла всем хлопоты, потому что красивая девочка не имеет право быть умной и доброй: прогуливала школу, избегала любой работы, что мне поручали наставники, и с преподавателями была невежлива.

  А в шестнадцать лет меня вытолкали из приюта, захлопнули дверь и даже не открыли, несмотря на мои слезы и проклятия.

  Я нашла себе работу директора ресторана, нанимала официанток.

  В свободное время перешивала их одежду до неузнаваемости.

  Приходят официантки на работу в одном, а уходят в другом.

  Обладательница мини-юбки с удивлением примеряет длинный балахон.

  Скромница, которая пришла на работу в черных штанах, уходит домой в голубом платье.

  Шила и для себя, но все мне не нравилось, потому что я хотела получить сразу совершенную идеальную одежду.

  Мне казалось колдовством, когда я брала хорошее платье официантки, перешивала его, и в нем красивая девушка казалась ведьмой.

  Быть ведьмой намного выгоднее, чем мягкой красоткой.

  В последнем ресторане, которым я руководила, я сшила для владельца настолько непонятный костюм из его модельного платья, что меня сразу уволили и отправили на дизайнерскую работу.

  Передо мной открылись непонятные возможности, и с тех пор я чувствую себя всегда неуверенно, хотя добилась всего в жизни, - почти всего, - она вздохнула, глядя на него глупенькими миленькими веселыми глазками, которые повидали столько подчиненных, что генералу хватило бы до пенсии. - В моей жизни, когда я влюбляюсь, или заболеваю, или сильно расстраиваюсь из-за гонораров, прошлое возвращается в парике, с чиновниками, с наставниками, которые меня обожали и боялись одновременно.

  Так случилось и сегодня ночью на операционном столе.

  Я не болела, но волновалась за нерв, и, когда меня вы привезли на яхте, я заметила панику в ваших глазах, страх, который сжимал ваше сердце, и вы начали задыхаться.

  Наверно, в детстве вы страдали астмой.

  Я же в патронажных семьях притворялась больной, астматиком, и меня немедленно отправляли на курорт, где горный чистый воздух.

  Меня всегда поддерживали, потому что все хотели услужить рыжей спокойной красавице, которая несчастна.

  Сначала я притворялась, потом у меня стали настоящие приступы по привычке.

  Я всегда хотела, чтобы меня удочерили, и они хотели удочерить, но боялись, что не смогут оправдать доверие очень красивой девочки.

  Подобное происходит и после моего совершеннолетия: мужчины хотят взять меня в жены, но боятся, что у них не получится стать моим мужем.

  Я снова и снова подставляю себя под удар, под пощечину за дерзкое поведение, за натиск, за желание выйти замуж.

  Мне многие мужчины нравятся, и я хотела, чтобы они заботились обо мне, как отцы.

  Они и заботились, но до свадьбы.

  Когда меня изгнали из приюта, это был самый несчастный день в жизни всех моих поклонников.

  Мне пришлось работать и самой распоряжаться чужими жизнями, чужими судьбами.

  Теперь меня каждый может легко запугать и также легко послать.

  Наверно, все это кажется вам обыденным, простым, как и должно быть.

  Я вижу, что вы обожаете меня, как в детстве меня обожали другие, и также боитесь, трясетесь от страха, как раньше тряслись другие мои поклонники.

  Вы хотите, чтобы я стала вашей женой, но в тоже время вас пугает бремя ответственности.

  Вам кажется, что у вас не хватит сил и денег содержать меня и баловать. - И она положила руки на узкие плечи Mario.

  Его испугала ее откровенность и беспокойство по поводу их отношений, и предсказание, что с ними произойдет в жизни, и то, как она умело прочитала его страх.

  Он слушал ее без изумления, без волнения, не удивлялся тому, как она высоко взлетела по карьерной лестнице, поэтому боялся ее.

  Она, благодаря своей красоте и обаянию, легко взлетела на Монблан карьеры и не заплатила за это ни цента.

  Об ее прошлом знает весь мир.

  О своем детстве она рассказывала не в первый раз, и каждый раз добавляла в историю тяжелые подробности, как сейчас запугивала Mario Pisa предстоящей свадьбой.